Директор Брянского лицея №1 Юрий Клюев рассказал о великих русских басах и спел романс

Директор Брянского лицея №1 Юрий Клюев снова заявил о себе как о незаурядном человеке. Его творчество не ограничивается педагогикой и предметом, который он преподает в учебном заведении − химией. Диапазон интересов велик: литература, музыка, психология и многое другое. Свои мысли о том, что волнует, Юрий Клюев решил излагать в сети. Необычным получился его рассказ о великих русских басах.

Почему вдруг учитель химии взялся за то, чтобы поведать о певцах? Да не вдруг! Ответ прост: Юрий Клюев пишет стихи и сам великолепно исполняет романсы, чему свидетельством видеозапись. Он насквозь музыкальный человек, человек гармонии звука и слова.

Если спросить итальянца, с каким голосом должна ассоциироваться Италия, он без промедлений ответит: «С тенором!». Это справедливо: Карузо, Джильи, Дель Монако, Корелли, Паваротти… Мне хочется парировать: Собинов, Козловский, Лемешев, Нэлепп, Атлантов… Но ведь речь не о конкретном певце, а о голосе, его типе, который бы выражал собой наиболее характерные черты страны и её людей. Небольшую Италию заливает солнце, узко отражаясь на шпилях готических строений своими лучами. Не так ли, сверкая и искрясь, расцветают в верхнем регистре итальянские голоса, особенно тенора!

Россия… Огромная и бескрайняя Россия! На её широком полотне в единый час и жарко, и холодно, светло и темно… В какой голос можно вместить величие гор и волжские разливы, шум талых вод и рокот камней во время горных обвалов? Конечно же, в бас! Нет более грозного в яростных сценах и вместе с тем более нежного в моментах любви и сострадания голоса, чем бас. Если не верите, послушайте оперу П.И. Чайковского «Иоланта», и вас сполна в этом убедит грозный и умный король Рене, готовый пойти на любые лишения, только бы его слепая дочь увидела свет своими лучистыми глазами. Разумеется, этот голос никак не отделим от образа Великого Шаляпина, но я обращусь, да простит меня Фёдор Иванович, сегодня не к нему, его, к счастью, хорошо «знают и помнят»…

Судьба не подарила выдающемуся советскому басу Александру Степановичу Пирогову мировой славы, как Шаляпину или Евгению Нестеренко. Как будто нарочно, его князь Галицкий («Князь Игорь» Бородина) и Борис Годунов (из одноимённой оперы Мусоргского) не прозвучали на сцене «Ла Скала». Именно в 1964 году состоялись первые гастроли Большого в миланском театре, и в этом же году Александра Степановича не стало. Как вспоминал его близкий друг А. П. Иванов, также солист БТ, опера Бородина не прозвучала в Милане и из-за особого русского колорита, и из-за отсутствия такого Галицкого, как Пирогов. Широта натуры и забубенность его князя брали в плен не одно поколение любителей оперы! Только послушайте его знаменитые речитатив и песню «Только б мне дождаться чести»!

Но особой сенсации ждали от «Бориса Годунова», т.к. для Пирогова эта опера была коронной. Величайшая по драматургии партии Бориса раскрывала дарование певца наиболее широко, особенно как актёра. Говорили, что голос Пирогова был мощнее, чем у Шаляпина, а актерское дарование ещё более ярким. Разумеется, этого недостаточно для того, чтобы возвысить одного над другим, тем более, что Шаляпин был кумиром Пирогова, но есть один факт. Старший брат Александра, Григорий Пирогов, также бас и солист Большого, своим дарованием восхищал Шаляпина и Фёдор Иванович уступил ему в театре партию Руслана в опере Глинки, т.к. обширный диапазон позволял Пирогову петь её с большей свободой. Партия написана для баритона, но это не было препятствием для Григория, а басовая окраска не терялась при этом. Думаю, это дорогого стоит. Младший Пирогов (к слову, братьев было пять и все басы) принял Руслана от старшего и выступал в ней ещё ярче.

Время развело Александра Степановича и Фёдора Ивановича, к сожалению. В монологе Бориса есть и гром, и молния, и снедающие изнутри угрызения совести. Чувствуется, что партия близка Пирогову органически. Остаётся только сожалеть, что тогда, в 1964 году, живые свидетели итальянских триумфов Шаляпина не смогли услышать самого лучшего Бориса СССР. На сцене в Скала партию с блеском исполнил Иван Петров (Краузе), боготворивший Пирогова как Певца, Учителя и Человека.

В жизни Александр Степанович был человеком необыкновенной скромности, любил играть на баяне, легко импровизировал и сочинял музыку. Был заядлым рыбаком и очень любил свой родной Рязанский край. Во время летнего отпуска он почти всё время проводил на острове «Медвежья голова», что на Оке. Там ему открывались многие художественные решения для своих образов, а набатный голос разливался стихийно и с особой мощью. Так, например, случилось с арией Шакловитого из оперы Мусоргского «Хованщина» (третий трек), написанной для баритона, но как же монументально это звучит у баса, верхний регистр которого, пронзает, как молния! Это моё любимое исполнение.

В не очень долгой (64 года), но богатой на события жизни Пирогова было полно горьких загадок. Любимая партия Бориса не получила мирового признания, а любимый остров «Медвежья голова» стал местом его скоропостижной смерти…

В Рязанском крае есть замечательный дом-музей Пироговых, а на окском острове стоит памятник, где высечено: «Здесь, на Медвежьей Голове, 26 июня 1964 года умер прославленный русский певец народный артист СССР Александр Степанович Пирогов». Друг и соратник семьи Пироговых Алексей Петрович Иванов написал о выдающихся братьях прекрасную книгу «Чудо на Оке». А главное, есть огромный фонд записей отдельных произведений и полных опер, где густо и раскатисто звучит голос, голос всей России, с её болью, радостью и верой в то, что «Знать и помнить» будут все − и очевидцы, и те, кто приходит им на смену.

Юрий Клюев