Брянская прокуратура опубликовала воспоминания ветерана надзорного ведомства Ивана Протасова

Из воспоминаний ветерана органов прокуратуры Ивана Федоровича Протасова (1935-2014), опубликованных в книге «Прокуратура Брянской области. История, люди, дела». Несколько десятилетий жизни он отдал профессии, определившей его судьбу и карьеру. Работал следователем, помощником прокурора, семнадцать лет — прокурором района, одиннадцать лет — начальником следственного управления областной прокуратуры, затем заместителем прокурора Брянской области. В отставку вышел в 1998 году. 

Партизанский закал прокурора

Ему хотелось встретить юбилейную дату российской прокуратуры — ее 275-летие, но судьба распорядилась по-своему: сердце Антона Викентьевича Дробышевского перестало биться в канун 51-й годовщины Победы. Соратники по партизанскому движению спешили на встречу, чтобы вместе посидеть за самоваром, утолить душу дорогими сердцу воспоминаниями… а оказались у его гроба. Как и просил он, тело Дробышевского предали земле в Лопуши, на пригорке, с открытым видом на красавицу Десну.

Передо мной в коленкоровом переплете — личное дело Антона Викентьевича. Неплохо знал его: довелось вместе работать. Сорок лет своей жизни Антон Викентьевич отдал служению закону. Тридцать лет он был прокурором пяти районов Брянщины. Последняя запись в трудовой книжке — старший помощник прокурора области по кадрам. Неоднократно поощрялся Генеральным прокурором СССР, прокурорами РСФСР и области, награжден нагрудным знаком «Почетный работник прокуратуры», Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР. Ему присвоено звание «Заслуженный юрист РСФСР».

Впрочем, в жизни Дробышевского были не только лавры. Войну он встретил семнадцатилетним незрелым юношей. Но сразу был брошен на строительство оборонительных сооружений, затем воевал в группе самообороны на оккупированной территории, в течение полутора лет — политруком взвода партизанского отряда имени Лазо. Картины освобожденной Брянщины, исковерканной снарядами и минами, изрытой окопами и землянками, вызывали боль в душе. Вместо некогда нарядных домов родной Малиновки, украшенных резными наличниками, темнели пепелища…

После войны недавнего политрука определили заведующим сектором партийной статистики и единого партбилета Выгоничского райкома партии. Окончил годичную областную партийную школу. В это время вышло постановление правительства об улучшении юридического образования. Развернулась работа по привлечению бывших военнослужащих со средним образованием на работу в органы государственной безопасности, внутренних дел, прокуратуры и суда. Антон Дробышевский долго не раздумывал — ринулся на передний рубеж борьбы с преступностью. Но вначале обратился за советом к Александру Ивановичу Гибалкину, работавшему в то время оперуполномоченным Выгоничского райотдела КГБ. Знал его еще по фронту. Тот посоветовал пойти на службу в органы прокуратуры. Что-то ему подсказывало, что эта работа именно для Антона.

На собеседование в прокуратуру области прибыло около двух десятков фронтовиков и бывших партизан из разных районов. Кадровик Н.Ф. Власенкова принимала всех одинаково приветливо, с каждым успела переговорить. Подкупали ее участливость и добрая манера общения, как будто со многими давно знакома. После этого и робости стало меньше, появилась уверенность. Прокурору области Николаю Семеновичу Яцковскому она представляла каждого в отдельности. Его вопросы были конкретными и деловыми. Судя по всему, ответами он остался доволен.

— Гвардия чувствуется, надежная, проверенная, — подвел Николай Семенович итоги встречи. — Работа в органах прокуратуры особенная. Она предоставляет большую власть, но и возлагает особую ответственность. Сила закона в том, что он исполняется. В период восстановления разрушенного народного хозяйства, когда народ обнищал и устал от войны, исполнение закона, как никогда, нуждается в точности и неукоснительности, несмотря на чьи бы то ни было попытки повлиять на него. За справедливость бороться придется очень крепко.

Слова вроде и обычные, да сказаны в необычной обстановке. Рядом с Дробышевский стояли Виталий Федосеевич Платонов, Владимир Дмитриевич Елисеев, другие фронтовики. Во взгляде каждого можно было прочесть: «По плечу ли ноша будет?» Теперь, по прошествии десятилетий, можно сказать: никто из них не посрамил прокурорский мундир.

Рабочий поселок Комаричи, куда Антона Викентьевича направили помощником прокурора района, встретил февральской метелью. О его приезде в прокуратуре уже знали. Прокурор района Виктор Иванович Бычков, подтянутый, в форменном прокурорском мундире, сразу же справился о семейном положении, пообещал помочь с жильем, хотя тут же заметил:

— Поможем найти крышу над головой, но смотри, чтоб одеяло ветром не сдуло, избы ветхие.

Виктор Иванович говорил об условиях работы, сетовал, что ее много, а кадров не хватало. Теперь легче будет…

Прокуратура ютилась в небольшой арендованной крестьянской избе. Ее площадь едва составляла 20 квадратных метров. На этих «квадратах» размещались 3 оперативных работника и секретарь прокуратуры. Поэтому разговор происходил в присутствии других работников, да от них, собственно, секретов не было. Весь транспорт прокуратуры — тощий конь с упряжью. Поэтому работники прокуратуры предпочитали добираться до населенных пунктов попутным транспортом. И если выезжать, так на несколько дней с ночевкой.

Работу пришлось начинать с изучения нормативных актов. В прокуратуре было всего по одному экземпляру кодексов, которые переходили по мере необходимости из рук в руки. Потом небольшой коллектив сотрудников собирался вместе на собеседование. Здесь вопросы теории увязывали с конкретными делами, которые встречались на практике. И такой метод обучения был эффективен.

Но как-то в ходе подобного «ликбеза» произошел конфуз. Прокурор спросил Дробышевского, усвоил ли он ГПК. Тот, не задумываясь, выпалил, что ему гопака приходилось танцевать в отряде и под балалайку, и под гармонь! После такого ответа все хохотали от души, а виновник покраснел до ушей.

— Ладно, все это ничего, — успокоил его Виктор Иванович, — бывает и хуже. Главное, чтоб было желание, а знания придут. Дело в том, что ГПК — это Гражданско-процессуальный кодекс, а вовсе не танец. С кодексами у нас не шибко богато, но ты после работы бери по одному и, не спеша, изучай. Что будет неясно, вместе разберемся. Я сам с этого начинал.

Начинающий помощник прокурора ночи напролет, под коптилку из гильзы «сорокапятки», заучивал юридическую терминологию, пока прокурор не подсказал, что здесь нужна не зубрежка, а понимание, умение пользоваться информацией и быстро находить необходимые источники. Впоследствии Антон прошел курсы усовершенствования прокурорско-следственных кадров, учился в юридической школе в Москве, а позднее успешно окончил Московский заочный юридический институт.

Трудились в сложных условиях. В ряде сел и деревень царили анархия и беззаконие. В окрестных лесах бесчинствовали бандитские группы из бывших полицейских и пособников оккупантов. Они жили, словно паразиты на изможденном теле, нагоняя страх, терроризировали население, открыто чинили расправы.

Сложившаяся в районе обстановка требовала неотложных мер. Только действие закона могло приостановить разросшуюся, словно плесень, преступность. Но как раз в это время встал вопрос о новом прокуроре. Точнее, он был поставлен райкомом партии. Бычкова переводили в соседний Брасовский район. На свое место он порекомендовал Дробышевского. К тому времени в должности помощника прокурора района Антон Викентьевич проработал четыре года. С предложением согласились: сотрудник инициативный, цепкий, а молодость — не порок, быстро проходит.

Помимо основной работы прокурору часто приходилось выполнять партийные поручения, быть штатным уполномоченным райкома. Посылали Дробышевского и на весенний сев, уборку урожая, подписку на заем и по многим другим вопросам. Давать поручения не стеснялись, считали: законом сыт не будешь.

На деле хозяйственники и без уполномоченных знали, когда и чем им заниматься. Последние, наоборот, чаще мешали, сковывали инициативу. Выполнение партийных поручений Дробышевский совмещал со своими служебными обязанностями. Считал, пользы больше будет, если на месте оказать руководителю правовую помощь, через закон повлиять на трудовую дисциплину. Об этом горячо просили и некоторые руководители.

Заглянул он как-то в одно из отстающих хозяйств — колхоз имени Мичурина. Об этом хозяйстве часто приходилось слышать недоброе на различных районных совещаниях. Председатель колхоза встретил прокурора настороженно. Понимал: тот даром по хозяйствам не ездит. Но за себя ему беспокоиться не приходилось, в должности председатель недавно. Дробышевский переговорил с некоторыми колхозниками. О своем председателе они отзывались с теплотой, как о честном и добросовестном человеке.

— Работа для меня новая, непривычная. И все бы ничего, да ворье и жулье одолело, — делился с прокурором молодой председатель. — Сегодня у нас собрание, не могли бы вы на нем присутствовать?

Село — не город. Весть о приезде прокурора облетела округу быстро. Подобной явки на собрание не помнят! Да и выступления были открытые, говорили о наболевшем. Без обиняков, пофамильно называли хапуг, лодырей, пьяниц. Просили, чтоб власть к ним меры приняла. Сполна досталось и некоторым должностным лицам, занимающим посты для того, чтобы свой карман набивать.

На следующий день в колхоз прибыли помощник прокурора и следователь прокуратуры. В течение нескольких дней они проверяли факты, о которых упоминалось на собрании. В числе расхитителей оказались председатель ревизионной комиссии, старший счетовод, завфермой и некоторые кладовщики. Следователь прокуратуры тут же возбудил уголовное дело, которое было рассмотрено судом с выездом в село. Виновных приговорили к различным срокам лишения свободы.

После судебного процесса в хозяйстве заметно поднялась трудовая дисциплина, возросла активность. Хозяйство успешно справилось с весенне-полевыми работами. Не осталось незамеченным это и в районном комитете партии, который к тому времени возглавил А.И. Рогожкин. Он дал указание не загружать прокурора излишними поручениями, пусть занимается своим делом.

Работать стало интересней, возросла отдача от принимаемых мер. Но длилось это недолго. Как-то после совещания первый секретарь райкома партии попросил Дробышевского задержаться. Беседа затянулась. Антон Викентьевич долго не соглашался с предложением о смене работы, но через несколько дней по решению пленума райкома его избрали вторым секретарем. Так в январе 1953 года он стал вторым лицом в районе. Однако оказалось, что эта должность не для него.

В декабре того же года он попросил, чтобы его вернули в органы прокуратуры…

Прокуратура вновь стала для него вторым домом. После Комаричей А.В. Дробышевский работал межрайонным прокурором Дубровского, Почепского, Новозыбковского, Клинцовского районов. Себя считал рядовым партии, поставившей его на ответственный участок — бороться за чистоту и безопасность в обществе.

В личном деле Дробышевского есть несколько аттестаций-характеристик, составленных в разное время и подписанных прокурорами области В. Петуховым, М. Агуреевым, И. Кукаревским, А. Рекунковым, В. Юрковым и Н. Викулиным, под руководством которых он работал. И каждый давал высокую оценку его прокурорской принципиальности, профессиональной квалификации.

На заслуженный отдых Антон Викентьевич ушел в 62 года. К нему, как опытному юристу, шли за советом, разъяснением новых законов, особенно о пенсионном обеспечении. Подросткам было интересно слушать его воспоминания о борьбе брянских партизан, о взрыве Голубого моста и о многом другом. Как активный участник партизанского движения, Антон Викентьевич вместе с другими брянцами участвовал в юбилейном параде в Москве, посвященном Победе над немецко-фашистскими захватчиками. Шел он гордо, с достоинством, как и его соратники, с осознанием того, что Родиной их вклад в Победу не забыт…