Александр Городков: Старое поколение брянских архитекторов не думало о зарплатах и бонусах

На днях профессор Брянского инженерно-технологического госуниверситета Александр Городков призвал тщательнее выбирать названия для улиц. Он недоумевает, почему нет улиц, в названиях которых увековечили бы имена архитекторов − тех людей, которые и строили Брянск. Их немало, в том числе и талантливый зодчий Василий Городков, отец профессора.

Однако назрел более масштабный разговор − том, как строился Брянск и как он должен строиться. Были ли допущены ошибки? Можно ли их исправить или, по меньшей мере, не допускать новых? «Брянские новости» задали те вопросы Александру Городкову, которые волнуют людей, желающих, чтобы город был всегда современным в своей тысячелетней истории, чтобы он удивлял гостей и радовал самих горожан.

В публикации представлена первая часть беседы.

− Александр Васильевич, в Брянске было, на наш взгляд, два периода расцвета архитектуры − время, когда работал Николай Лебедев, и три послевоенных десятилетия. После войны не было ни сил, ни средств особых, но именно тогда построили здания, которые стали украшением города и сформировали его лицо. Сейчас есть деньги, техника, есть люди с высшим образованием, но похвалиться нечем. Почему, на ваш взгляд, так происходит?

− К упомянутым двум периодам расцвета архитектуры Брянска следует добавить период 1920 − 30-х годов. Тогда город стал губернским, изменил свой статус. Этому соответствовали крупные градостроительные дела тех лет. В частности, и такое редкое, как перенос административного центра с набережной на место нынешней главной площади. Город укрупняет свой масштаб в центральной части, по проектам А.З. Гринберга строятся жилые комплексы, общественные здания. Город в итоге получает архитектурно выразительный центр, окончательно перестает быть «малоэтажным и деревянным»… Значительный урон эстетике города был нанесен в 1960 − 1980-х годах. Это было связано с массовым безликим строительством, внедрением типового проектирования. Город не успел достроить одну из главных площадей – площадь Партизан. На правом фланге в 1960-х годах здесь появились типовые пятиэтажки. Но все же, несмотря на трудный период в работе архитекторов, нужно сказать, что грубых ошибок в застройке не было сделано. Сохранялась и довольно жесткая градостроительная дисциплина. Период 1990-х снял многие ограничения, смягчил применение строительных норм, ввел послабление общей дисциплины застройки. Казалось бы, архитекторы, долгие годы, работавшие в условиях типового проектирования, теперь снова смогут вернуться к архитектуре «с человеческим лицом», смогут сделать застройку выразительной и неповторимой. Ведь не все еще было застроено: это и набережная (город не имеет благоустроенного выхода к Десне), незастроенные участки в центре (пл. Партизан, места, освободившиеся в связи со сносом ветхого жилья и многое другое), строительство новых крупномасштабных жилых районов и др. Но этого не произошло, к сожалению.

Одно из первых деяний «освободившихся» архитекторов – реконструкция первых этажей жилых зданий под торгово-офисные здания. Целую гамму этих творений зодчих мы теперь наблюдаем в Брянске, особенно в его историческом центре. Это и «оригинальные» решения с использованием ниш, галерей, колоннад, аркад, обработок поля стен колористически, объемно и тектонически визуально абсолютно не соответствующих облику зданий. Особенно безобразно выглядят лестничные марши и попытки «оживления» поля фрагментов стен типовых зданий – «хрущевок». Создание дисгармоничных «пятен», с утерей чувства пропорций, симметрии и масштабности нанесло серьезный ущерб застройке и эстетике города. Реконструкциями искажены фасады зданий, формирующие центральную часть города, его культурно-историческую среду. Обезображены фасады практически всех жилых зданий, выходящих на главные магистрали города.

В эти же годы архитекторы и застройщики отличились точечной застройкой. Выхваченные из контекста архитектурной среды эти здания привели к постепенному разрушению исторически сложившегося облика кварталов и улиц города. Архитекторы хорошо знают, как раньше в проектах детальной планировки согласовывалась застройка красных линий, выполнялись развертки фасадов зданий, формирующих ответственные участки застройки. В архивах сохранились развертки фасадов по центральным улицам города, выполненные в 1950-х годах. И неудивительно, что сейчас эти фрагменты центра города воспринимаются как эстетически полноценная архитектурная среда.

Новые времена принесли с собой и «новые строительные» материалы. Среди них облицовка сайдингом и тротуарная плитка. Трудно сказать, сколько зданий было изуродовано сайдингом. В эту категорию попали даже исторические здания на набережной и другие.

Но, вернемся к главным объектам города, например, к площади Партизан. В конце 1990-х здесь было начато строительство многоэтажного дома («дом с часами»). Сейчас он многим нравится… Но, следует спросить, а что главное на площади? Конечно, это мемориальная часть, сам памятник. Он и должен был главенствовать на площади. А теперь «дом с часами» «задавил» памятник, изменил масштаб его восприятия. Разнобокая, асимметричная площадь с дисгармонирующим высотным зданием, по сути дела, уничтожила масштаб памятника. Это характерный пример, когда зодчие идут на поводу у заказчиков, напрочь забывая свою «архитектурную совесть».

Или давайте посмотрим на еще на одно масштабное творение. Я имею ввиду новый Троицкий собор на проспекте Ленина. Против строительства собора никто не возражал. Но в нашем случае он ни масштабно, ни исторически, ни контекстно не подходит к исторической среде. Крупные здания, такие, как собор, обязательно должны иметь перед собой открытые пространства площадей, главенствовать в ансамблях застройки. Эту аксиому хорошо знают архитекторы. И решение о возведении собора в этом месте, на мой взгляд − ошибка. Есть специалисты, которые выполняют историко-архитектурный и ландшафтно-визуальный анализ, оценивают экологию визуальной среды. К ним следовало бы обратиться перед началом проектирования. Но этого сделано не было. В результате мы получили дисгармоничное крупномасштабное здание в старой части города, стоящее на краю оврага, нарушающее функциональные и экологические параметры приовражной территории. Это, безусловно, неприемлемо. Но собор уже давно построен…

И таких примеров достаточно много.

В эти же годы городу стали навязываться сомнительные художественные вкусы в благоустройстве территорий. Вспомните верхнюю часть бульвара Гагарина, китч на набережной у «Дружбы». Продолжила разрушаться и историческая среда города. Примером здесь являются руины памятников архитектуры и фоновой застройки вдоль лестницы, строительство новой гостиницы на набережной на территории зоны охраны памятников, где новое строительство вообще запрещено. Уже давно цивилизованный мир осознал, что необходимо реабилитировать и регенерировать историческое наследие, но… как мы далеки от этого!

Ошибки в градостроительстве трудно исправлять и большей частью вообще невозможно! Вот и останутся на века уроды-здания, хаос в застройке и прочие ляпы архитекторов. Они уже во многом сформировали ту среду в которой мы живем, воспитываем своих детей, внуков…

− Вы выросли в семье именитого архитектора. Расскажите, пожалуйста, на примере своего отца, что отличало тогдашнее поколение зодчих. Обсуждались ли эти вопросы в семье? Рассказывал ли Василий Николаевич о спорах среди коллег? Как он умел в условиях жесткой партийной линии отстаивать свои творческие принципы?

− Старому поколению брянских архитекторов, к которым принадлежал и мой отец, пришлось жить и работать в совершенно иных условиях. Им было свойственно гражданское отношение к делу, исполненное любви к родному городу. Никто не думал тогда о зарплатах, бонусах и прочих благах. Проекты значимых общественных зданий (библиотеки, гостиницы, театр и др.) утверждались строго на конкурсной основе, всегда тщательно отбирались лучшие. Это способствовало росту ответственности зодчих за свои труды, являлось заслоном для «слабых» проектов. В свои лучшие творения зодчие вкладывали свой талант и душу, и это мы ощущаем сегодня. Здания, построенные в период послевоенного возрождения Брянска, сегодня не только радуют взгляд, но и возвышают душевные достоинства человека, формируют полноценную комфортную городскую среду. Многие сложные и ответственные проекты тщательно тогда обсуждались в профессиональной среде. Горожане не знают, что одно из лучших зданий в городе – областная библиотека им. Ф.И.Тютчева явилось пятым вариантом, предложенным к осуществлению и утвержденным в Москве. С 1960-х годов В.Н. Городков возглавил работу по охране историко-архитектурного наследия Брянской области. Последующие три десятилетия – это была настоящая борьба с жестким диктатом властей, глухим непониманием значимости архитектурного наследия, с новым поколением архитекторов, мечтавшим осуществить свои тщеславные замыслы. Городкову, несмотря на все усилия, так и не удалось воспрепятствовать строительству дисгармонирующих среду зданий – пятиэтажного дома у Спасо-Гробовской церкви (дом заслоняет древний памятник со стороны просп. Ленина и поставлен на месте снесенной церковной школы П. Могилевцева), выпадающего из контекста исторической среды четырехэтажного дома на набережной (у сквера с памятником Фокину) и ряд других. Но побед, к счастью, было больше: удалось сберечь руины Ляличского ансамбля, начать восстановительные работы в Свенском монастыре (1970-е годы), начать первые в Брянске реставрационные работы на действующем храме (Воскресенская церковь на проспекте Ленина, 1984 г.). Последний случай характерен для той поры. Архитектору пришлось даже объяснительные записки писать в обком партии! Это сейчас строительство новых храмов стало обычным явлением. А тогда это было рискованно, власти не допускали и мысли о возрождении православных храмов.

− Какими зданиями, построенными по его проектам, Василий Николаевич гордился? Все ли из задуманного удавалось воплотить? Или приходилось отказываться от каких-то излишеств?

− В своих публикациях о застройке города, В.Н. Городков часто упоминает два дома, формирующих в центре города один из микроансамблей. Это здания «Дома книги» и жилого дома № 37 по улице Фокина. Действительно, это один из немногих эстетически полноценных участков городской застройки. Мне кажется, что определенной удачей для архитектора была большая работа по проектированию мемориального комплекса «Партизанская поляна», где авторский замысел был полностью осуществлен. Характерно, что эта работа была выполнена Городковым на общественных началах, т.е. бесплатно… Конечно, к числу творческих удач архитектора нужно отнести реставрационные работы. Это Спасо-Гробовская, Тихвинская, Петропавловская церкви (Брянск), Петропавловская (Клинцы) и Преображенская церкви (Дятьково), ряд других храмов на территории Брянской области, воссозданные дома-музеи Ф.И. Тютчева и А.К. Толстого…

Всего архитектору удалось осуществить около 80 своих проектов. Это, безусловно, много, и не каждый зодчий может достичь такого результата. Но были и неосуществленные проекты. Среди них мемориальный заповедник «Клетнянский партизанский лес», усадебные парки в Красном Роге и Овстуге, кафедральный собор в Брянске, комплекс зданий и сооружений в усадьбе Хотылево, дворец графа Завадовского в Ляличах…

− Кого из зодчих Василий Николаевич считал достойными подражания? Архи-тектура каких стран и городов его впечатляла? И какие принципы и предпочтения у Вас лично?

− Творчество В.Н. Городкова в Брянске развивалось в рамках стиля ретроспективной классики, или, как говорят сейчас, сталинского ампира. «Советский классицизм» оставил много замечательных памятников архитектуры, славных имен зодчих, работавших в период 1930 − 1950-х годов и по праву считается прогрессивным и плодотворным архитектурным направлением в истории советской архитектуры. Архитектор видел в принципах, основанных на «философии» русского и европейского классицизма XVIII века, воплощение идей, во многом созвучных его собственному архитектурному мировоззрению. «Русский классицизм − это не только стиль, а целая система мышления, отражающая идею человеческого долга в служении Отечеству» – эти слова В.Н. Городкова мы часто встречаем в его книгах и статьях. Образы классических форм, воплощенных в жилых и общественных зданиях, возведенных по проектам архитектора, лучшее подтверждение этому. Работая в рамках «классического» стилевого направления, архитектор смог достичь высокого уровня эстетической привлекательности и архитектурной выразительности в творениях, в которые он вкладывал свои мысли и чувства. Среди имен архитекторов, творчество которых высоко ценил В.Н. Городков, − Дж. Кваренги, В. Баженов, Н. Львов, И. Старов… Знаток архитектурных стилей (Городков более 30 лет преподавал историю архитектуры в БГИТУ и БСК) более всего ценил наряду с мировыми образцами архитектурных творений прошлого русскую архитектуру. Для него всегда были дороги образы русских храмов, дома и ландшафты дворянских усадеб. Из многих путешествий по «дорогам к прекрасному» архитектор всегда возвращался с рисунками архитектурных образов родной России. И хотя время вносило в мировоззрение архитектора, присущее его течению коррективы, приверженность русскому классицизму он сохранял всегда.