Розовый град Заборья: на Брянщину упало две трети чернобыльской беды России

Две трети чернобыльской беды России 35 лет назад упало на Брянскую область. Триста тысяч человек до сих пор живут в районах, где еще ощутим след радиации.

Дед Михаль из села Барсуки был царским конником богатырского сложения. Когда милиция велела всем селянам навсегда оставить родные дома, оставив весь скарб и скотину, Михаль заупрямился. Его потащили силой, а он вцепился в березу так, что десять милиционеров не могли оторвать. Тогда принялись бить деда по рукам байловкой – так деревенские называют дубинку. Бабы ревели, валялись в пыли, иные теряли сознание прямо за околицей, а их гнали и гнали за околицу к новой счастливой жизни. Но счастья никто не обрел – только тоску по родному дому, болезни и нищету. Для многих кончилась и сама жизнь.

Барсуки стерли с лица земли через несколько месяцев после чернобыльского апреля. Нынче об этой деревне, которая находилась вблизи белорусской границы, напоминают лишь яблони, пара невесть каким образом очутившихся здесь кружек да причудливо изломанная береза, напоминающая огромный крест. В нескольких верстах, если ехать по дороге, проложенной сразу после катастрофы, на зарастающем травой асфальте написано: «Зона». Стрелки – в обе стороны. Действительно, радиация здесь везде – около 200 микрорентген. Ближе к границе можно было наткнуться на странное захоронение покореженного металла. Эту технику когда-то свезли в котлован, потому что она «светилась». Конечно, потом ее почти всю растащили на запчасти или в металлолом.

Если же от Барсуков податься в ту сторону, где виднеется изумительный бор, очутитесь в селе Заборье Красногорского района Брянской области. Это самая радиоактивная обитаемая земля России. Село, которое должно было исчезнуть через несколько часов после чернобыльской бомбы, потому что жить в нем нельзя, как нельзя жить в огне. Однако случилось невероятное: Заборье не попало в правительственный список поселений, относящихся к зоне отчуждения, хотя те же Барсуки, где радиация вдвое ниже, сравняли с землей. правительство попросту не знало, что делать с большим селом, где жили 1600 человек. Самым богатым в районе.

Японцы долгое время были уверены, что чернобыльский удар пришелся только на Украину и Белоруссии. О том, что две трети радионуклидов, перенесенных ветром на российскую территорию, осели в Брянской области, не знали много месяцев и сами брянцы. После 26 апреля, вспоминали жители Заборья, никого не предупредив о смертельной опасности, начальники выгнали народ на весенние поля, в том числе школьников. Тучи черные поплыли тогда, а потом розовый град посыпался – вот диво. Дожди шли беспрестанно. На поле полдня поработаешь – глаза набухнут и слипаются. Ничего понять не могли. Начальники на ферму боялись зайти, а женщинам приказывали: доите коров. Приехал как-то раз главный лесничий из района. Только зашел на болото – сразу бежать. Горилки напился и уехал. Удостоверение ликвидатора потом получил.

Только через несколько лет стало известно, как осаждали радиацию и почему град был розовым. Красногорские и другие брянские земли принесли в жертву прежде всего столице, куда плыли облака. А в Заборье по-прежнему полевую пыль глотали даже дети. Гадали почему вдруг небо от вертолетов потемнело. Каждый день они летали, не на шутку пугая людей. Потом зачастили какие-то областные и московские командиры. Председатель колхоза перед приездом каждой делегации наказывал:

«Девки, кричите, что жить тут нельзя».

Они и кричали. Но удостоверение ликвидатора получил только один из 1600 жителей Заборья − сам председатель. Колхозные начальники первыми покинули родину, получив выкуп за оставленные дома, а простолюдинам ни денег не досталось, ни транспорта. Односельчане потом сообщали с нового места жительства, что почему-то многие дома для переселенцев заняли люди, приехавшие вовсе не из чернобыльского края. У оставшихся заборцев отняли всю живность, чем обрекли их на голодное существование, потому что чистые продукты скоро перестали выдавать.

В Заборье остались люди, бегали по улицам и дети. Побродив по деревне с дозиметром, можно было убедиться, что гамма-фон в основном превышает 200 микрорентген, а иногда зашкаливает за 300. На дорожке, ведущей в лес, расстрелянный квадрат жести с предостережением о радиоактивной опасности. Но все запреты забыли. В Заборье собирали грибы и ягоды, на огородах выращивали овощи, продавая излишки заезжим купцам, везущим светящийся товар в Брянск, Москву и другие города.

Красная Гора, граничащая с Белоруссией, пострадала не меньше других приграничных районных центров. Людмила Селезнева вспоминала, что в 1986 году, когда ее муж во время приезда каких-то чиновников пытался записать в тетрадочку цифры замеров радиации, человек в штатском пресек самоволку.

− Тогда мы все хотели сорваться из Красной Горы. Почему-то перестали привозить чистые продукты даже для детей. Приезжал Хасбулатов – я вырвала у него обещание выяснить причину пропажи. А нынче? Да покупай хоть какие, если деньги есть.

Крестьянские руки снова вынуждены были потянуться к земле-кормилице. Сергей Серегин из Гордеевки жаловался почти пятнадцать лет назад:

– Плохо тут. Гордеевка – зона, из которой люди имеют право переселиться на чистые земли. Куда там – живем вот! Обнищание полное. Продукты – с собственной земли, и мясо, и овощи. Попробуй-ка купи при нынешних ценах.

В период с 26 апреля по 30 июля 1986 года абсолютно всю Брянскую область осыпало короткоживущими радионуклидами йода. Радиационно загрязненной считается треть территории, на которой располагаются 22 административных района и два города областного подчинения с общим числом жителей около полумиллиона человек. И вот что примечательно. На Украине в зоне жесткого радиационного контроля (плотность загрязнения свыше 15 кюри на кв. км) жили 50 тысяч человек, в Белоруссии − 110 тысяч, а на Брянщине − 112 тысяч! Половину пришлось эвакуировать или же переселить, так как семнадцать населенных пунктов оказались в зоне отчуждения. Однако замалчивание трагедии привело к тому, что международное сообщество не смогло участвовать в борьбе с радиацией на российской территории. Брянскую область обтекали все инициативы международных организаций. Первый съезд народных депутатов РСФСР лишь в 1990 году объявил радиоактивно загрязненные территории РСФСР зоной национального бедствия.

Известно, что в 260 населенных пунктах области люди получили пожизненную дозу в 70 миллизиверт и выше. Медики полагают, что это группа риска.

Российские депутаты около тридцати лет назад приняли закон «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Он часто изменялся и дополнялся, но гарантировал возмещение ущерба, льготы и компенсации гражданам за риск проживания на загрязненных территориях. Однако федеральный бюджет на ликвидацию последствий катастрофы выделил всего 14,6 процентов от необходимой сумм, а чернобыльские программы финансировали только на 9 процентов, и они ни разу не выполнялись в полном объеме. Программа «Дети Чернобыля» в 2003 году вообще перестала существовать как самостоятельная. В Брянской области осталось почти 1200 объектов чернобыльского недостроя. Многие были разворованы или разрушены снегом и дождями.

Ежегодно на радиационных землях получали 10 тысяч тонн молока и 2 с половиной тысячи тонн мяса, загрязненных радионуклидами. После катастрофы для получение чистой сельхозпродукции на зараженных землях использовали известкование, фосфоритование, внесение калийных удобрений и проведение коренного улучшения лугов и пастбищ. К корму животных добавляли сорбенты. Но потом «лечение» земель и пастбищ ухудшилось. Последствия ощутились сразу же.

Сейчас преобладающая часть проб продуктов питания и продовольственного сырья, не отвечающая гигиеническому нормативу СанПиН по содержанию цезия-137, регистрируется в шести юго-западных районах области. В основном это молоко и мясо из личных хозяйств, грибы и лесные ягоды. Особенно «светится» мясо диких животных и рыба.

Что касается молока, то здесь сама природа создала живой щит. Корова задерживает в себе 99 процентов радиации. И пока ветеринары не наблюдали заболеваний самих животных. Однако сотая часть изотопов все же проходит через живой щит. И если до Чернобыля плотность радиации в молоке составляла 0,2 беккереля, то потом даже на чистых лугах стали получать продукт, который содержит от одного до десяти беккерелей. Поэтому государство несколько лет назад «утешило». Ссылаясь на то, что в Европе пределом считается 370 молочных беккерелей, российской нормой установили «ничтожные» десять, а в чернобыльской зоне – те же 370. Правда, в Европе на самом деле в основном продукт такой же чистый, как и до Чернобыля.

Наибольшие уровни гамма-излучения (до 400 мкР/час) отмечались в селах Красногорского района: Увелье, Заборье и Николаевка.

Но самой большой опасностью не только для Брянской области, но и для ее соседей остаются леса, 30 процентов − 228 тысяч гектаров которых осыпало радионуклидами. В них скопилось 800 тысяч кубометров погибшего молодняка. Он не выдержал болезней и, быть может, воздействия йода и цезия. По мнению специалистов, в случае массовых пожаров может случиться второй Чернобыль.

Впервые лаборатории радиационного контроля, работающие в нескольких лесхозах Брянской области зафиксировали цезий-137 в древесных кольцах 1984 года, то есть образовавшихся до Чернобыля. Означало это, что в каких-то местах радионуклиды опустились на глубину около 20 сантиметров и стали впитываются корнями. До 1988 года цезий содержался только в коре и хвое.

Пятнадцать лет назад в Добродеевке родился мальчик, которому поставили диагноз «фенилкетонурия». Наталья, его мать, говорила:

− Доктор сказал, что это наследственное заболевание, но у меня в роду ничего подобного не было.

Медики установили, что тяжелое поражение нервной системы, или фенилкетонурия, возникает в результате мутации гена. Невольно задумаешься над тем, не произошел ли этой сбой в организме из-за Чернобыля. В Добродеевке, расположенной почти на границе с Белоруссией, радиация высока.

У трехлетней Насти обнаружили опухоль в брюшной полости. После двух операций, которые сделали московские врачи, она пережила временную парализацию. Мать девочки была в отчаянии. Врачи говорили, что им нельзя оставаться в родной деревне Ширяевке, которая входит в зону отселения. Но куда податься студентке с больным ребенком на руках? Где брать деньги на лечение?

Около пятнадцати лет назад радиация снова начала расти. С чего бы? Асфальт, который укладывали после катастрофы, уже износился, а поля не удобряют так, как рекомендовали ученые. Две трети доз наши жители получали за счет употребления зараженных продуктов. Молоко из многих хозяйств «светилось», а его пили прежде всего дети. У ребятишек уровень заболеваемости оказался в два с половиной раза выше, чем в целом по стране. У взрослых – в два раза выше.

Даже 12 кюри – это уровень, превышающий дочернобыльский в десятки раз. Врач из Климовского района возмущался выводами высоколобых профессоров из питерских и других медицинских институтов, которые в 2006 году проводили исследования:

– Они подсчитали, что если питаться чистыми продуктами и вносить в почву нужные удобрения, радиация будет снижаться. Но проверили − цезия еще больше. Сказал об этом в Минздраве, а они удивились. Не верят, что мы не получаем чистые продукты, как было сразу после катастрофы. Бедность не позволяет питаться хорошо.

В юго-западных районах Брянской области 5 − 8 процентов детей рождались инвалидами. По сравнению с дочернобыльским временем частота патологий выросли в 16 раз. Ребята в 1986 году получили сильнейший гормональный удар. Потому на первые места вышли врожденные патологии органов, психические расстройства и неврологические заболевания. На загрязненных территориях жили более 70 тысяч детей.

Государство обязано усилить заботу о всех, кто пострадал от Чернобыля и до сих пор находится на радиационных землях.

Тем временем ООН рассказали о восстановлении Брянской области после катастрофы.