В Брянске выставили необычную коллекцию растений удивительного ученого

В Брянске показали уникальную коллекцию растений, вырезанных из дерева.

Ботаническая коллекция давно стала гордостью кафедры ландшафтной архитектуры и садово-паркового строительства Брянского государственного инженерно-технологического университета.

Автор работ – бывший преподаватель лесохозяйственного факультета и талантливый резчик по дереву Валерий Федорович Рий. В коллекции – 300 образцов травянистых растений, созданных из дерева. Каждое из них в деталях передает весь облик растения.

Валерия Рия относили к числу удивительных ученых. Он изучил язык деревьев и вырезал из полена уникальную цепь.

Жизнь у Кузи была беззаботной, но орехами приходилось лакомиться через посильные труды. Как только в ведро колодезного журавля опускали орех, Кузя начинал метаться возле сруба. Взобравшись на него, он должен был опустить передними лапами ведро, достать из него лакомство, и только потом мог приступить к разгрызанию скорлупы, удалившись в укромное местечко. Хомяк Кузя был помещиком по той причине, что его усадьбу строили с учетом всех особенностей подобных усадеб. Тут тебе великолепный дом, колодец, деревянные статуи кота и крыловской вороны, лесенки, аттракционы – чтобы веселилась Кузина душа. Все хозяйство имело ограждение на случай вторжения чужеземцев, но никто так и не посягнул на частную собственность.

Нынче Кузи в живых уж нет, а само дворянское гнездо отмечено печатью упадка. Как и в жизни, ушел в прошлое помещичий уклад, но Валерий Федорович Рий, создатель усадебного рая, на природный круговорот смотрел вполне жизнерадостно. Он у них был весь какой-то развеселый – лесной факультет Брянской инженерно-технической академии, где Валерий Федорович служил с послевоенных лет. Вот часть неофициального гимна факультета:

С дуба падают листья ясеня –
Ни хрена себе, ни хрена себе.

Вообще, студенту надо твердо знать, что нэчуйвитер волохатенький – это вовсе не лох узколистный. Рий прошел лучшую лесную школу в стране − брянскую, названия растений знает не только по латыни, но и на родном украинском, а потому требует от своих воспитанников точности неукоснительной. Приятель Валерия Федоровича тринадцать раз ботанику сдавал, и не раскис. И не посмел бы раскиснуть даже в скудные послевоенные годы с таким профессором, как Николай Васильевич Лобанов! Шел как-то Рий с ним мимо тюрьмы, Николай Васильевич вдруг остановился и говорит: «Школа жизни. Тебе неплохо б посидеть тут».

Брат профессора работал в канцелярии Крупской, но это не спасло ученого, который является одним из основоположников науки питания растений. В тридцатые годы, работая еще в Иванове, он ставил опыты, сливая пробирки, в канализацию. Бдительные люди сообщили куда следует, что Лобанов замыслил отравить Волгу. Ученого упекли за решетку и запретили жить в столице. Но какой силы был человек! Рий до сих пор боготворит учителя, который поражал своим жизнелюбием и остроумием.

За такую же склонность к шутке студенты любили и самого Валерия Федоровича. Как только доцент замечал во время лекции осоловевшие лица, принимался за анекдоты или вместо домашнего задания предлагал подумать до завтрашнего дня, куда Макар телят не гонял, суля за правильный ответ пятерку. Иногда молодежь в самом начале лекции ныла:

– Расскажите что-нибудь.

– Я ничего не знаю, – отвечал Рий и принимался веселить публику. – И вообще, я уже сам все в своей лекции понял, а до вас еще не дошло. Ну хорошо, еще раз про адсорбцию. Простой пример. Вы купили мороженое, лопаете его, но кусочек падает на брюки и пропитывает их насквозь. Вывод: кушая мороженое, снимите штаны.

В сущности, физиология древесных растений – наука не из скучных. Многим ли известно, что деревья общаются посредством 37 слов? Их слова – это разные виды надземных и корневых выделений. Посредством такого подземного общения одно дерево говорит другому, чтобы то не вздумало поселиться по его кроной. Именно по этой причине и не прорастают желуди, упавшие рядом со стволом дуба, а если и укоренится какой-нибудь нахаленок, судьба его будет незавидной. Для распознания языка деревьев, ученому потребовалось много лет. В каждой деревянной колоде, полагал Рий, роится тьма чудных образов. Чтобы их явить свету, нужны резцы, хотя Валерий Федорович предпочитал медицинский скальпель.

Стены его старой квартирки были обклеены гербарием растений, выполненных в липе и осине. Их 120, дивных творений. Манжетка, печеночник, земляника, мак-самосейка, подорожник и еще десятки таких, названия которых не сразу поддаются произношению. На каждое деревянное изваяние ученый тратил около недели. Много дольше трудился над цепью, подобие которой вряд ли есть во всем мире. Взял Рий рейсшину, обыкновенно буковое полено, и превратил его в двести соединенных между собой звеньев размером с ноготок. Как он это сумел, не всякий сообразит, ведь ни одно звено не имеет следов разрыва. Орудовал тем же скальпелем, каким создал и свой небесный автопортрет. Он сочетал в себе изображение козерога, лошади и вяза – дерева, родство с которым Валерий Федорович установил по календарю друидов.

Сколько своих резных работ раздарил, он не помнил. А вот живопись Рия украшает стены факультета. И свое пристрастие он объяснял потешно:

– Во время оккупации немцы устроили в здании нашего факультета кабаре. После освобождения Брянска красноармейцы ходили по коридорам, открыв рот: на всех стенах красовались изображения голых женщин. Отсюда и у меня страсть малевать по стенам.

Печаль у Валерия Федоровича была одна. В России миллиард гектаров леса, но он горит, а «кадры мельчают». В девятнадцатом веке, выходя из дверей Петербургской академии, лесничему присваивали офицерское звание, он получал кортик и погоны. Беря скальпель и творя очередной образ, ученый размышлял над превратностями истории, которая частенько превращала изысканные скульптуры в обычное полено.

Тем временем в БГИТУ скоро пройдут выборы ректора.