Бессмертные полки одной дивизии

На территории унечского завода «Тембр» имеется памятный знак с указанием на  то, что здесь, в  1941 году был cформирован 787 стрелковый полк 222 –й стрелковой дивизии.

Но в  состав дивизии входили еще два стрелковых полка: 757 – c   дислокацией в Трубчевске и 774 – со штабом в Стародубе. В структуре дивизии были также легкий и гаубичный артиллерийские полки, истребительно-противотанковый дивизион, еще несколько отдельных батальонов и  рот, подразделений  военного обеспечения.

Очерченная в схеме мобилизационного  плана Орловского военного округа еще  5 марта 1941 года дивизия   начала  свое реальное   наполнение из районов – ниже линии  от Карачева до Клетни – уже через неделю, но  максимально укомплектовалась  до штатов военного времени за семь дней  с объявлением  в СССР всеобщей мобилизации после нападения фашисткой Германии.

Красноармейцы осваивали военное дело, возводили оборонительные укрепления. Затем все части  сосредоточились в районе Красного Рога и отсюда 20 июля совершили 350-километровый марш на рубежи у Рославля.

За пределы родного  края разом ушло  14 500  крепких, уже устоявшихся  в жизни мужиков  1905-1918 годов рождения, четырнадцати возрастов, подлежавших мобилизации.

В первые сражения дивизия вступила 30 июля. Она не смогла сдержать  массированные удары  противника при потере общего управления: 28–я армия, в состав которой она была включена накануне марша из Красного Рога, к тому времени уже  попала в окружение у Смоленска и к 10 августа была  расформирована. Почти похожие судьбы постигли  еще две армии, в подчинение к которым переписывалась затем  брянская дивизия. Без связи с сопредельными дивизиями, иногда и между своими же  полками,  она    отступала с кровопролитными боями.

В дивизии не всегда составлялись списки выбывших из строя, некому было писать похоронки и некуда было направлять их – родные деревни и  села  уже были оккупированы врагом.

Трагичны судьбы  красноармейцев, в те дни попавших в плен. Военнопленные из 222-й стрелковой дивизии через  фильтрационные пункты вблизи линии фронта  свозились в  концлагерь у немецкого городка Нойхаммер (ныне польский город Свентошув). Условия содержания там были таковы, что, по рассказам очевидцев из местного населения, «каждое утро на фургонах вывозили по 200 человек мертвецов». Пьяные летчики из ближнего полка люфтваффе после каждой воздушной потери на Восточном фронте заходили за колючую проволоку, где дубинками избивали узников, оставляя за собой до пятидесяти бездыханных тел. Немало военнопленных, как «неблагонадежные», были  переведены  отсюда в лагерь Аушвиц ( Освенцим), где подверглись незамедлительному  уничтожению…

7 октября 1941 года  в оперативной сводке командования сухопутных войск вермахта сообщалось о том, что 222-я стрелковая дивизия русских окружена и разгромлена.

Но дивизия, уже как соединение 33-й армии, пробилась к Москве и заняла оборону на подступах к ней. Полки восполнили свои потери остатками  двух других стрелковых дивизий, а также столичными ополченцами. В ходе декабрьского контрнаступления 222-я стрелковая дивизия  освободила Наро-Фоминск и еще 90 населенных пунктов.

Во второй половине  января 1942 года согласно боевому распоряжению верховного военного руководства  СССР на начало Ржевско-Вяземской операции, о  явной неподготовленности к которой сейчас уже публично пишут российские историки, 33–я армия без передышки после боев под Москвой  выступила в направлении Вязьмы с тем, чтобы  перерезать коммуникации центральной группы войск вермахта. Предугадывая замысел наступавших, противник смог в кратчайшие сроки скрытно сосредоточить на этом участке многократно превосходящие  силы. Вражескую группировку возглавил   генерал Модель, прославивший себя как «пожарный фюрера» за свою способность  спасать  от катастрофических  последствий  первые  провалы немцев  на Восточном фронте.

Западное крыло   33-й армии  вместе с командующим генерал-лейтенантом  Михаилом Ефремовым и штабом было взято  в оказавшееся для нее гибельным  вражеское  кольцо под  Вязьмой. Неоднократные попытки 222-ой дивизии  с  востока пробиться к окруженцам оказались безуспешными. Только в одном бою 774-й стрелковый полк потерял 70 процентов  личного состава – убитыми, ранеными и контуженными. Тяжелое ранение за Угрюмовские высоты получил и мой отец, сержант из полковой разведки. По дивизии же потери  за январь-март 1942 года  составили 8076 человек.

Германские историки новой волны преуменьшают число потерь своих войск в этих местах. Между тем в военных мемуарах  бывшего командира  полка СС «Фюрер» приводится эпизод, когда  он прибыл с докладом к Моделю. Командующий спросил, насколько боеспособно  элитное подразделение. «Я привел с собой всех бойцов», − ответил собеседник. Через окно генерал рассмотрел тридцать пять скрюченных на  морозе фигур − все, что осталось от  почти двух тысяч эсэсовцев на начало боев.  Автор вспоминал, как  в те дни «каждая атака  русских отбивалась ценой страшных потерь, часто в ближнем бою с гранатами и холодным оружием».

Через три месяца 222-я  стрелковая дивизия возобновила бои на этом участке фронта с тем, чтобы отвлечь на себя немецкие резервы уже от Ржева. Ее полки    продвинулись  вглубь немецкой обороны на 20 километров. В братских могилах на этом малом отрезке большой войны, у семи смоленских деревень, было похоронено 7369   красноармейцев.

После боев 1942 года  последующий путь  боевого соединения,  сформированного на брянской земле, прослеживается по его  полному названию  «222-я стрелковая, Смоленско-Бранденбургская Краснознамённая ордена Суворова дивизия». Боевой путь  был завершен  на Эльбе.

Тридцать лет тому назад была издана Книга памяти по нынешним брянским районам, где была проведена мобилизация в 222-ю стрелковую  дивизию. В карачевской деревне Философов завод  по 16 из 19   погибших местных жителей нет сведений о времени и месте смерти. В Непряхине, моей родной деревне неподалеку, сейчас уже также  заброшенной, остаются неизвестными  подобные обстоятельства смерти восьми человек из десяти  павших на фронте.

Иногда на Брянщине  узнавали о   гибели родных уже после войны.

Славному  прошлому этой дивизии посвящены публикации ветеранов и краеведов, поисковых отрядов, экспозиции  школьных музеев в Московской, Калужской  и Смоленской  областях. Там же воздвигнуты мемориалы.

В урочище  Дубна,  в трех километрах севернее уже нежилой смоленской деревни  Алферово,  стоит обелиск с надписью: «Благодарная Смоленщина – воинам 222-й стрелковой дивизии». На открытии его в октябре 1966 года  генерал-лейтенант Николай  Солдатов, один из  бывших  военачальников Западного фронта, сказал: «Спасибо трудящимся Брянщины за хорошую дивизию».

Кропотливо по воссозданию истории и установлению мест захоронений воинов  этой дивизии работает «Объединение поисковых отрядов «Брянский фронт», но   все же в большей мере в нашей области  чтут соединения, которые  вступили  в бои   на   ее нынешней территории в начале войны или  затем освобождавшие эти края.

Почему не отдать  дань вечной признательности  нашим землякам из 222-й стрелковой дивизии и  не назвать  в ее честь одну из новых улиц, может быть, сквер  на территории  расширяющегося Брянска, прежде всего на смоленском направлении, по которому летом 1941 года  наши родные и близкие  из еще недалекого прошлого прошли почти пятнадцатитысячной  походной  колонной навстречу врагу?  В любом случае в Брянске необходимо место  для свечи им и цветов.

Когда-то герои навсегда шагнули за родной порог и, положив свои жизни в  сражениях за пределами своей земли, они не должны остаться  и за пределами  нашей памяти.

Николай Исаков,

ветеран боевых действий, полковник в отставке