Самая невероятная и крупная брянская афера осталась забытой загадкой

Уже с двухтысячного года нефтегазовый комплекс России должен был отказаться от импорта многих машин и оборудования. Для этого правительство выделило шестью годами ранее 200 тысяч тонн нефти. Затея превратилась в аферу, где люди из Брянска играли самую активную роль. Однако эта афера так и осталась забытой загадкой.

Несколько лет назад на тихой улице Брянска можно было встретить человека с несколько одутловатым лицом и беспокойным взором. Он не любил быть узнаваемым, поскольку, по мнению многих, вошел в историю местной промышленности как один из ее разрушителей.

Брянский автозавод, о существовании которого знали лишь специалисты, выпускал те самые тягачи, которые везли во время парадов по Красной площади ракеты. Потом вместо завода остался обрубок, который пытался выжить за счет заказов нефтяников и газовиков. К 2001 году предприятием руководил уже управляющий, который служил на предприятии и ранее. Лишь узкий круг лиц должен был знать, что имелась возможность спасти армию работников. Они знали, что были времена, когда на завод привозили в карманах огромные деньги. Откуда?

Брянцы стояли у истоков грандиозной задумки, в которую были вовлечены президентская администрация, многие нефтегазовые компании, банки, оборонные предприятия России. Лишь позже стало выясняться, что задумка со временем стала походить на операцию незаурядных аферистов, «крыше» которых мог бы позавидовать любой олигарх.

Падение добычи нефти с конца восьмидесятых вынудило искать причины вырождения отрасли. Основная, впрочем, была на поверхности – не хватало оборудования. После развала Союза многие поставщики техники, оставшиеся за кордоном, тоже выпали из  производственной цепочки. На импорт машин из развитых стран тратили по три миллиарда долларов в год, однако требовалось в пять – шесть больше. Вот тогда и  вспомнили о российских оборонных заводах. В самом деле, отечественные нефтедобывающие установки А-80 стоили не более 130 тысяч долларов, тогда как фирмы «Мицубиси» и другие требовали за подобную технику от полумиллиона до миллиона трехсот тысяч долларов. Российские оборонщики задыхались без заказов, имея еще не устаревшие технологии и образцы выносливых машин, которые в отличие от прихотливых японских не чихали от высокосернистого дизельного топлива.

Один из брянцев зачастил тогда в Москву. Он не был последним среди тех людей, кто заявил о необходимости спасать самую доходную отрасль экономики. Тяжеловесные установки для нефтяников и газовиков требовали мощных шасси, и машины Брянского автозавода идеально подходили для этого. Под эгидой Центра президентских программ, Министерства обороны, Министерства топлива и энергетики разрабатывалась программа «Мобильный комплекс». В начале 1996 года ей присваивается статус президентской. Основными исполнителями программы, кроме Брянского автозавода, стал два ВНИИ и еще несколько предприятий. Уже скоро мужи с государственным мышлением приходят к выводу, что им нужно создать корпорацию, учредителем которой станет Центр президентских программ и главные  министерства-заказчики. Соучредителями корпорации пожелали выступить газовые и нефтяные компании. Кого бы не увлекла идея полного преобразования отрасли, которую уже в 1999 году, согласно программе «Мобильный комплекс», должны были снять «с иглы» – пристрастия к импорту оборудования! Манилов и рядом не стоял с авторами программы, в которой записано, что государственный бюджет получит 33,3 миллиарда долларов, что в результате снижения себестоимости нефти минимум на 25 – 30 процентов снизится стоимость обслуживания внешнего долга России. Но самое главное – страна на десятом году выполнения гениальной программы должна была получить «не менее 250 млн. тонн нефти за счет расконсервации и ремонта скважин, а также увеличения темпов добычи из существующих скважин». Разумеется, 250 миллионов – уже к добывающимся.

А ведь не смешно было читать про двойное увеличение добычи нефти и освобождение страны от кабалы внешнего долга. Оказывается, серьезные люди, причастные к программе, одну ее часть одолели. Они слопали 200 тысяч тонн нефти, причем так, что никто потом не мог найти тот кошелек, куда была опущена выручка. Не для того ли все и затевалось?

Прежде чем облагодетельствовать государство, участники грандиозной операции потребовали от него денег на карманные расходы. Как опытные торгаши, они просили квоту на 700 тысяч тонн нефти, а получили в 1995 году по распоряжению тогдашнего заместителя председателя правительства Олега Сосковца 200 тысяч тонн – на это, собственно, и рассчитывали. Нефть перекачали за границу, получив, по некоторым сведениям, не меньше 28 миллионов долларов. Но деньги, предназначенные  предприятиям, которые должны были разработать технику для нефтегазового комплекса, испарились. Лишь крохи попали в тот же Брянск, куда их привозил наделенный полномочиями местный промышленник. А что же с остальными? Оказывается, их сочли долгом государства перед предприятиями, которые участвовали в «Мобильном комплексе». В самой программе записано, что доллары  потратили на четыре установки А-80, подготовку испытаний специального транспортного средства, изготовленного Брянским автозаводом, и прочие хорошие дела. Кто бы посмел усомниться, что президентская программа лгала? Увы, это было именно так.

Действительно, образцы новой техники сдали на испытания, но ни в Брянске, ни в научно-исследовательских институтах и слыхом не слыхали о квотах Сосковца. Все новинки готовились на деньги Министерства обороны. В это трудно поверить, но девять липовых пунктов героических свершений, профинансированных якобы за счет продажи нефти, позволили так мастерски втереть очки, что даже белые нитки почти нигде не выступили. В глупое положение попал и брянский генерал, который помогал в свое время землякам-брянцам протолкнуть программу «Мобильный комплекс».

И все же часть пути нефтедолларов можно проследить. Три миллиона получила нефтегазовая компания, а львиная доля попала в распоряжение частной питерской фирмы. И это могло удивить с самого начала: почему-то фирма значилась в программе как ее финансовый организатор. Наряду с питерским же банком ей, по сути, вручили судьбу нефтегазовой отрасли. Как это могло произойти? Ведь к тому времени банк уже дышал на ладан из-за того, что выдал огромные кредиты той самой питерской фирме. Как явствует из протокола заседания совета директоров банка,  спастись рассчитывали за счет «Мобильного комплекса». Судя по всему, выход нашли, но лишь для ограниченного числа лиц. Миллионы долларов, полученные за экспортированные 200 тысяч тонн нефти, перевели на счета подконтрольных фирм, дальше их след теряется. А банк скоро прекратил свое существование.

В 1997 году, когда предприимчивые люди в семейной обстановке уже поделят нефтедоллары, на совещании у первого заместителя министра экономики прозвучит приговор программе «Мобильный комплекс»: она разработана на дилетантском уровне. Тех шасси, например, которые выпускал Брянский автозавод, нефтяникам нужно было не больше полусотни в год, а не тысячи. Потом с программы снимут статус президентской, подтвердив ее крах. Деятельность участников программы пытались исследовать брянские следователи, но уголовное дело приостановили: слишком известны те люди, которых надо вызывать в качестве свидетелей… Что же касается лиц из банка и питерской компании, то они перебрались в столицу и возглавили государственное унитарное предприятие по управлению активами одного из центра управделами президента.

«Работают» до сих и в Брянске капиталы некоторых господ, погревших тогда руки. По сути, каждый день жители Брянска выплачивают дань одному из господ, который, конечно, знает происхождение денег.