Брянщина-2001: Они вернулись, чтобы держать своих детей в клетке

Соседи рассказывают, что пятилетнюю Ирочку мать держала в клетке. Сама она не знает, что такое клетка, ведь в зверинце никогда не была, и  собственную темницу сравнить ей не с чем. Но боль хорошо помнит. Мать, подстрекаемая сожителем, избивала ее и трезвой, и пьяной. Пьяной – чаще, потому что редко когда просыхала. Родительнице двадцать пять лет, и здоровье еще позволяет поглощать самогонку безмерными сосудами. В Хотылевском магазине самый непопулярный товар – водка. Заводской товар не выдерживает соперничества с подпольными винокурнями.

Однажды после истязаний маленькая Ира отправилась за несколько километров на электричку. Села в  вагон и поехала в Брянск, а здесь принялась искать какую-то добрую тетю. Она верила, что добрые  на свете есть. Ее подобрали позже на вокзале и отправили в приют. С мая она здесь, воспитатели полюбили ее и  плачут, когда девочка говорит, что хочет остаться с ними: «Мы тоже хотим».

Но в приюте дети могут находиться не более полугода. Потом – или домой, или в интернат. Матери Ира боится. Алла Давыденко, психолог Глинищевского приюта, говорит, что обычно дети все-таки хотят возвратиться домой и просятся к матери. Значит, тут особый случай истязаний.

Вдохновители у таких  матерей  тоже особые. Сожители  в последнее время волнами накатывают из Брянска  на ближние к городу деревни. Спившиеся, обозленные, они покупают полуразвалившиеся деревенские халупы или просто проникают в них, устраивая себе грязное логово. Несколько недель они могут приобретать самогон на деньги, которые выручили за продажу своих городских квартир, а потом начинают воровать, драться, убивать. Иная деревенская баба поначалу радуется такому примаку, потом тоже начинает спиваться и вместе с сожителем отправляется на преступный промысел.

Возвращаются  из городов и женщины. Зеленолицая Тамара, вихляясь, проводит собственную презентацию в хотылевском магазине на  глазах ухмыляющегося местного мужика:

– А ты не смотри, что я такая. Я могу и в купальнике? На что живу? Пока кормят. Хорошо, что не…

Мужик, услышав отменный мат, хохочет – Тамара счастлива. Она приехала с сожителем из города несколько недель назад, продав квартиру за 145 тысяч. В деревне, по ее словам, купили дом, но пока не оформили его.

– Слушай, участковый, помоги оформить ,- пристает к Александру Низовцеву.

Но участковому еще предстоит разобраться, как попала сюда эта пара и действительно ли дом куплен. В любом случае Низовцеву нужно приготовиться к тому, что жизнь в Хотылеве станет еще веселее. Как и в окрестных селах, которые на его попечении. Во все деревни участковый ходит пешком, потому что в машины в его распоряжении нет. Много ли успеешь, если между деревнями по  три – пять верст?

Стало быть, городскому люмпену среди крестьянства раздолье. Вот и Тамара Чучина говорит, что потянуло их в Хотылево потому, что здесь воля и много воздуха. Муж ее изящной словесности предается  и сейчас якобы какую-то книгу заканчивает. Возможно, начал писать еще на зоне. По «сто второй» сидел. В прежнем уголовном кодексе эта статья соответствовала умышленному убийству. Поэт, убийца и новоявленный крестьянин пока ничего на земле не родил, но Тамара клянется, что купит поросят. Деревенские бабки украдкой крестятся: «Господи, что ж это творится с людьми…»

Человек Наталья вернулась в родные Кабаличи с трехлетним сыном. Человеку всего двадцать два года, она спилась и развелась с мужем. Квартиру в Брянске сдали каким-то горячеглазым рыночным торговцам за двести рублей в месяц. Рассчитались с ними сразу за весь год, и эту удачу Наталья вместе с матерью пропила незамедлительно. Дом их – жертва неведомой бомбардировки. В одном окне вместо стекла торчит грязная подушка, в другом – исподнее, третье забито фанерой. Внутри грязь и вонь, на кроватях – ни простыней, ни другого белья, мебель побагровела от возраста и  мутных наслоений.

Зверенышем здесь держали и трехлетнего Алешку, тощего и бледного, как картофельный росток. Сейчас он тоже в приюте, еще не отъевшийся и пугливый. Мамаше дали две недели сроку на то, чтобы обрела человеческий облик и устроилась на работу. Но девять из десяти спившихся матерей  животное состояние уже не преодолевают, хотя приют посылает их на лечение. Последней удачей стало возвращение в трезвую жизнь матери четырех детей. После того, как их забрали в приют и пригрозили женщине лишением родительских прав, она согласилась на лечение, а потом устроилась на работу и забрала детей. Правда, работники приюта с трепетом  рассказывают об этом перерождении – вдруг сглазят.

Если пьянство селян, никуда со своей родины не уезжавших, еще вписывается  в какие-то берега, то городские возвращенцы, впитавшие весь смрад цивилизации, окончательно зачумляют села. В Глинищево они принесли затею деревенских публичных домов. Один из них показали милиционеры. Хозяйка так и не смогла объяснить, чем же кормит своего тощего четырехлетнего сына. Он с нездоровой зачарованностью дивился на гостей,  а мать в это время  истерически визжала, требуя какой-то ордер на обыск. За  ширмой в холодном закутке на замызганной кровати  сидел некий цивилизатор в трусах. Дочь хозяйки,  рассказали милиционеры, торгует телом в окрестных деревнях, причем  вырученную самогонку  выпивают тут же вместе с покупателями ласк. Иногда глинищевских девиц подбирают водители-дальнобойщики.

Инспектор по делам несовешеннолетних Брянского РОВД Мария Бойко несколько раз бывала в доме, где живет четырехлетний мальчик, и убедилась, что никакие увещевания уже не изменят его мать. Сейчас она варит и пьет самогон вместе с крикливой дочерью, а чуть погодя к питию приобщит и сына. Как это случилось с пятнадцатилетним Колей. Он пил вместе с бабушкой, ее же потом и прирезал, обидевшись на то, что захмелевшая старушка стала выгонять его из хатки. А куда идти? Возвращаться в город? Но у бабушки хотя бы пенсия, на которую можно купить не один литр самогонки.

Деревенские старики, которых содержит государство, все чаще привлекают внимание обитателей  городского дна, в том числе лихих подростков. Пьянство детей в деревнях приобрело столь ужасающий размах, что сотрудники пригородного Брянского РОВД решили читать в школах лекции о вреде алкоголизма и курения. По мнению Вадима Деткова, снявшего даже целый фильм о беспутных подростках, дети захлебнутся в мутной волне, если оставить их  без опоры. Даже спасшись от родителей-пьяниц, они рискуют стать  пленниками бесшабашных и прилипчивых  городских переселенцев.   Деревня держит последний удар.