Как Макрон с Эрдоганом поссорились

В Париже 28 октября вышел очередной номер французского сатирического еженедельника Charlie Hebdo. На обложке – карикатура на президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Согласно общему мнению, редакция намеренно провоцирует на жесткую реакцию политика, которого во многих европейских странах называют не иначе, как султаном.

И такая реакция немедленно последовала. С осуждением публикации выступила администрация турецкого президента. «Так называемые карикатуры отвратительны и лишены всякого чувства человеческой порядочности. Это явно продукт ксенофобской, исламофобской и нетерпимой культурной среды, которую французское руководство, похоже, хочет для своей страны», – заявил, в частности, глава Управления по связям администрации президента Фахреттин Алтун.

Появление подобной карикатуры в Charlie Hebdo – следствие последнего серьезнейшего обострения отношений Анкары с Европой, прежде всего с Францией. Поводом для этого послужило убийство парижского школьного учителя юношей-мусульманином и последовавшая за этим жесткая критика исламистских настроений среди иммигрантов, прозвучавшая со стороны президента страны Эммануэля Макрона.

Как известно, школьный учитель был зверски убит после того, как продемонстрировал своим ученикам карикатуры на пророка Мухаммеда, опубликованные ранее в том же Charlie Hebdo.

А французский президент указал, что во Франции существует свобода слова, и поэтому в действиях учителя, дескать, нет ничего предосудительного. Это, дескать, право издания публиковать карикатуры на того, на кого оно сочтет нужным. В исламском мире, и не только в нем, возразили. Для чего нужно оскорблять чувства верующих? Какая здесь цель? Подогреть ситуацию в стране? Вам что, мало «желтых жилетов»?

Но главным обвинителем французских властей стал на этот раз президент Турции Эрдоган. Не стесняясь в выражениях, он в ответ назвал слова Макрона про ислам «угрозой национальной безопасности» Турции и посоветовал ему «проверить психику». После этого Франция сразу же отозвала из Турции своего посла – «для консультаций».

Дальше – больше. Эрдоган попытался интерпретировать действия Парижа как недружеские действия всей Европы против ислама, и призвал мусульман жестко на это ответить.

«Почему у Макрона такое отношение к исламу или к мусульманам?– задается вопросом Эрдоган.– Возможно, Макрону нужно подлечить голову. А что еще можно сказать о лидере государства, который не верит в свободу вероисповедания и так ведет себя по отношению к миллионам людей, живущих в его стране и исповедующих иную религию?»

Кажется, в отношениях между Турцией и Францией, а вслед за этим – между исламским миром и Европой в целом действительно может развернуться серьезное противостояние. Во всяком случае, уже довольно много мусульманских стран поддержало призыв Эрдогана к единоверцам не приобретать французские товары – от Марокко до Индонезии и от Бангладеш до Саудовской Аравии и Мали.

Что же касается реакции в Европе, то здесь, несмотря на почти единодушную поддержку позиции Макрона, в очередной раз начали высказываться опасения, что Эрдоган способен создать для европейцев очень серьезные проблемы. Прежде всего, тем, что может открыть существующие преграды для перехода в Европу новых сотен тысяч беженцев из Сирии и других стран Ближнего Востока, находящихся сейчас в турецких лагерях.

Очевидно, что европейцам хотелось бы спустить ситуацию «на тормозах». Можно даже допустить, что в странах Евросоюза побаиваются Эрдогана, который, по многим оценкам, все чаще стремится показать себя, как очень сильный политический лидер, способный «на поступок». Лидер, защищающий всех мусульман в мире.

Во всяком случае, турецкого президента, кажется, вовсе не смущает серьезное расширение «поля противостояния», с которым сегодня сталкивается его страна.

Он решил воевать одновременно на нескольких фронтах, причем сразу всеми возможными способами, как военными, так и пропагандистскими. То есть не только на полях сражений, но и при помощи нелицеприятной критики в адрес различных стран и правительств, и даже угроз.

Для турецких военных фронт их пребывания постоянно расширяется. К уже привычным для армии страны местам применения силы в Сирии и Ливии, по всей видимости, в самом ближайшем будущем добавится и Закавказье, где, по ряду данных, уже находятся не только турецкие военные, но и курируемые ими боевики-джихадисты из сирийской провинции Идлиб. Нельзя исключить и новую «горячую точку» для Анкары – Восточное Средиземноморье, где в очередной раз у Турции назревает кризис в отношениях с Грецией.

Эрдоган, кажется, «идет напролом». И в этом его поведении, на мой взгляд, может скрываться стремление набрать выгодные для себя очки не только в собственной стране, но и в постосманском, тюркском, и даже огромном исламском мире. То есть Эрдоган, вполне возможно, действительно считает себя султаном, новым Ататюрком.

И его действия, в том числе нелицеприятные высказывания в адрес Европы и, конкретно, одного из главный политиков Евросоюза Макрона, безусловно, могут получить самые положительные оценки у многих мусульман. Среди них часто находятся желающие «поставить на место европейца», которого винят во многих несчастиях. Так что, вполне даже вероятно, что чем жестче высказывается Эрдоган в адрес Макрона и политики Парижа в целом, тем больше растет его авторитет в мусульманском мире.

Надо сказать, что и Макрон также, скорее всего, может использовать возникшее противостояние с Эрдоганом, как неплохую возможность для роста своего рейтинга во Франции и в Евросоюзе в целом. Он тоже амбициозен, и не исключено, что видит именно себя в роли главного политического лидера Европы, возможно даже, новым Шарлем де Голлем.

Президент Франции в последние недели все чаще начинает использовать риторику более правых политиков, забывает про либеральные принципы всеобщего равенства и открытые для всех жаждущих европейские границы. Он даже частично признает ошибочность миграционной политики страны последних десятилетий, явно подыгрывая нынешним настроениям европейцев. Они давно уже говорят о необходимости не только ограничить приток беженцев в их страны, но и вообще прекратить его, и даже, по возможности, постараться вернуть уже прибывших в родные места.

В начале октября французский президент выступил с речью о недопустимости «геттоизации» Франции и обличающей «исламистский сепаратизм», призвал к формированию в стране основ «просвещенного ислама».

Интересно, что некоторые французские политики даже обратились с Макрону с требованием вернуть в Чечню таких, как тот самый молодой мусульманин, который жестоко убил школьного учителя, указывая при этом, что Франции не нужны новые террористы.

Здесь надо вспомнить, что когда во второй половине 1990-х и начале 2000-х годов Москва подчеркивала, что на Северном Кавказе она имеет дело с международным терроризмом, в той же Франции, как и вообще всюду на Западе, подчеркивали, что считают воюющих там с российской армией боевиков повстанцами и борцами за свободу.

Когда же французы столкнулись к проявлением терроризма сами, уже ни о какой «борьбе за свободу» речи не идет. Террорист, и точка. И лучше бы его вообще убрать из Франции.

В этой связи интересно вспомнить другую историю – со скандальным художником Петром Павленским. Как известно, находясь в Москве, он в 2015 году поджег деревянную дверь в здании ФСБ на Лубянке. В России его объявили человеком психически нездоровым. Но Париж тогда такой диагноз не признал, указав, что речь идет о политическом преследовании. Павленский, под одобрительные заявления европейцев, перебрался во Францию. И затем в 2017 году, неожиданно для местных властей, так же, как он указал, в целях самовыражения, поджег уже в Париже дверь в одном из банков. После этого происшествия никто во Франции больше его «борцом за свободу» не называл. Признали психически больным и обязали лечиться.

Как, впрочем, там все реже называют и «борцами за свободу» террористов, прибывших в последние годы из различных стран исламского мира. Большинство беженцев, в том числе и из «горячих точек» Ближнего и Среднего Востока, вероятно, являются добропорядочными и законопослушными людьми. Но все же, как выясняется, существуют и многие другие, которые довольно часто вовсе не стремятся «раствориться» в «плавильном котле» европейского общества и принять для себя новые обычаи и правила жизни, а предпочитают жить своими замкнутыми общинами.

Поэтому европейцы все чаще требуют от своих правительств принять меры, прежде всего против серьезной угрозы исламизма, выразившегося, в том числе и в убийстве школьного учителя молодым чеченцем. Макрон улавливает эту тенденцию и, кажется, стремится использовать ее, жестко указывая, что это французы, а не приезжие будут решать – какие карикатуры печатать парижским журналам.

Эрдоган также уловил отношение ко всему происходящему не только в мусульманских общинах европейских стран, но и вообще в исламском мире. Там четко настроены «не позволить белым колонизаторам оскорблять ценности верующих».

И борьба между двумя лидерами, похоже, еще только разгорается. Как разгорается она в связи с происходящим и между их сторонниками, вовлекая в нее все новые силы и даже новые страны.

При этом и Эрдоган, и Макрон взваливают на свои плечи все более тяжелый груз. Первый рвется стать султаном для всех мусульман, второй – лидером всех европейцев. Первый увяз в бесконечных военных конфликтах, второй стоит перед лицом все ужесточающихся экономических трудностей в стране, где к «желтым жилетам» теперь могут еще и добавиться акции недовольства беженцев.

Не надорвутся ли?

А пока волна возмущения охватывает уже весь исламский мир. Во многих его столицах горят флаги Франции. В магазинах вводится запрет на продажу французских товаров. А в ресторанах прекращают подавать французские блюда. Проходят антифранцузские демонстрации. На многих из них превозносят Эрдогана за его «несгибаемую позицию поддержки мусульман».

Между тем и в Европе все чаще, хотя еще в ряде случаев и с опаской, звучат слова солидарности с позицией Макрона, поддержки его решимости «не сдавать позиции европейцев», которые имеют право быть хозяевами в собственном доме.

Источник: «Столетие»