Что делать с Белоруссией?

Прошли три недели протестов, и уже можно делать некие промежуточные выводы относительно главных внутриполитических тенденций в Белоруссии и уроков для России. Основной вывод – нынешняя общественно-политическая дестабилизация вызвана ошибочным идеологическим курсом властей на приручение националистической оппозиции, который усилился после 2014 года. Общим местом стало указание на то, что Лукашенко сам создал условия для укрепления в обществе протестной прослойки.

Для определения дальнейшей российской политики на белорусском направлении и, в целом, в отношении своих партнёров и союзников в СНГ важнее понять: какие причины толкают раз за разом правящие круги в постсоветских странах наступать на одни и те же грабли «многовекторности» и заигрывания с местными националистами? На этот раз − в Белоруссии, до этого – на Украине.

Очевидно, что из переворота на Украине власти Белоруссии сделали совершенно не те выводы, какие бы полагались с точки зрения интересов населения Белоруссии.

Правящие круги в Минске увидели восстание русского Донбасса против националистического украинского переворота и испугались, что русское самосознание белоруссов при определённом развитии событий приведёт Белоруссию в состав России. В своих оценках госпереворота и событий на Донбассе президент Белоруссии тогда практически открыто проговаривал эти опасения.
Другим страхом белорусских властей (как на Украине при Януковиче властей украинских) были опасения приватизации российским капиталом крупной государственной промышленности. В этом конечная причина многих экономических конфликтов в российско-белорусских экономических отношениях, отрицательно повлиявших на развитие Союзного государства.

Именно с 2014 года чётко фиксируется курс на дистанцирование Белоруссии от России и переход к «мягкой» белорусизации, а в экономике – торможение Минском дальнейшей интеграции в Союзном государстве.

В государственную идеологию (в Белоруссии это официальное понятие и специальная политика) начали вводится некоторые элементы националистической версии истории Белоруссии, усилилось внимание к формированию белорусского этнического самосознания с упором на отделение, а иногда и на противопоставление его общерусской истории.

С этого времени становятся востребованными услуги белорусских националистов, которые как раз и продвигали концепцию отдельной от общерусской белорусской истории и её преемственность от Великого княжества Литовского (ВКЛ) через Белорусскую Народную Республику к современной постсоветской Белоруссии.

Симптоматична здесь возня националистических кругов в последние годы вокруг перезахоронения в Белоруссии в качестве белорусского героя поляка Калиновского – одного из лидеров польского мятежа, охватившего в 1863 году Северо-Западный край Российской империи, осуждённого и казнёного в Вильно за совершённые им преступления против крестьян и православного духовенства. И хоть президент Белоруссии не поддержал перезахоронение, но посчитал, что Калиновский «был нашим человеком, … гражданином».

Националистическая версия истории Белоруссии противоречит реальной истории западно-русских земель (Белой Руси). Но, главное, она вступает в жёсткий конфликт с концепцией исторической преемственности Республики Беларусь от БССР, которая была принята с приходом А. Лукашенко к власти.
В её основе – ключевые события именно советской истории Белоруссии – память и символика Великой Отечественной войны, с которой связана и главная дата белорусской государственности – 3 июля – День Независимости (освобождение Минска в 1944 г. от немецких захватчиков). За основу флага и герба Белоруссии взяты символы БССР.

Националистическая версия истории дискредитирует основополагающий и антинационалистический по сути фрагмент современного самосознания белорусов – память о Великой Отечественной войне.

Переход белорусских властей, (как и на Украине при Януковиче) к националистической «белорусизации» сочетался с осознанным допуском в Белоруссию сотен западных НКО. А одна из основных их задач – как раз пропаганда белорусского национализма со всеми вытекающими… Эти два фактора взаимоусиливали друг друга и с этого момента подрыв общественной базы политической власти Лукашенко пошёл ускоренными методами.

Иностранные структуры действовали совершенно свободно и имели доступ не только к оппозиции, но и к высшим чиновникам. Их деятельность имитировала «гражданское общество», которое представляло весьма узкую, но активную прослойку, пронизанную националистическими, прозападными и русофобскими настроениями.
Показательный факт: в марте 2019 года редакторы главных негосударственных изданий («Наша Нива», Tut.by, БелаПАН, «Народная Воля» и «Еврорадио») публично совершили коллективный демарш, отказавшись участвовать в пресс-конференции Посла России в Белоруссии Михаила Бабича, посвящённой пятилетию вхождения Крыма в состав РФ.

Позиция негосударственных СМИ в отношении Бабича неожиданно «совпала» с позицией белорусских чиновников. И таких совпадений в последнее время было всё больше. Александр Лукашенко сам не раз посещал мероприятие «Минский диалог», организаторы которого не скрывают, что получают финансовую и иную поддержку от западных фондов.

Были и проблемы с проведением шествия «Бессмертного полка» в Белоруссии в 2018-2019 гг. До сих пор не зарегистрирована общественная организация под таким же названием.

Именно эти две группы в белорусском обществе – националистические «политические белорусы», (включая и их национал-радикальное крыло) и прозападно настроенные «либералы» – стали движущей силой протеста. На данный момент радикальных боевиков успел зачистить ОМОН, но умеренные националисты и «либералы» вместе сейчас составляют значительную часть, ядро протеста под бело-красно-белыми флагами.

На этом фоне очень симптоматичным является административное, а зачастую, и судебное давление на немногочисленных пророссийских журналистов, публицистов и общественных активистов. Показателен здесь судебный процесс 2017 г. над Юрием Павловцем, Сергеем Шиптенко и Дмитрием Алимкиным.
Они обвинялись в разжигании расовой, национальной и религиозной вражды, хотя в своих статьях предупреждали об опасности взятого властями курса на т.н. «мягкую белорусизацию» и заигрывания с националистами.

Неблагоприятным является и положение российских СМИ в Белоруссии. Радио «Спутник Беларусь», финансируемое РФ, превратилось в один из каналов агитпропа Лукашенко. Белорусские зрители лишены возможности смотреть новостной канал «Россия-24», но могут смотреть украинское ТВ с пропагандой бандеровщины.

Конечно, и «белорусизация» и лояльное отношение к западным структурам влияния для белорусских властей не являются самоцелью и имеют, скорее, инструментальный характер. Они помогают Минску решать конкретные политические задачи.

Например, «белорусизация» и приручение националистов по замыслу должны расколоть единую националистическую оппозицию Лукашенко, отделить её умеренную часть от радикального течения. Также,эту публику власть может показать России, под видом «общественного мнения», если, Москва, по мнению Минска, покушается на экономическую или политическую независимость Белоруссии. После 2014 года подобных антироссийских выступлений националистов под контролем властей в Белоруссии было немало.

А попустительство западной агентуре в лице НКО и позволение ей «учить Белоруссию демократии» является необходимым условием для укрепления связей Минска с Западом в русле многовекторности.

В итоге, по действиям Минска после 2014 г. видно, что украинский урок белорусские власти свели к следующему (и ошибочному) выводу:

Янукович просто плохо исполнил саму по себе хорошую и безальтернативную схему – уравновешивание российского вектора западным, дистанцирование от России вплоть до инициирования экономических конфликтов для противодействия российскому капиталу, приручение умеренных националистов для раскола оппонентов и, в обмен на их ситуативную помощь властям, разрешение им пропагандировать и проводить «мягкую белорусизацию».

Но такой курс более-менее работает лишь некоторое время (как показывает украинский, а сейчас и белорусский опыт). Пока власть решает сиюминутные задачи, «мягкая белоруссизация/украинизация» формирует русофобское самосознание, которое становится долгосрочной предпосылкой для националистического и прозападного переворота.
Когда такой переворот происходит, экономические потери (Украины, Белоруссии), в частности, угроза деиндустриализации, безработицы, упадка науки, внешнего управления ни националистическими/прозападными политиками, ни протестующей массой в расчёт не берутся. Прозападная общественность этих стран изначально ушиблена комплексом неполноценности перед Европой.

Поэтому их ориентация на современный Запад и не предполагает встраивание в ЕСовское разделение труда на равных. И поэтому, в этих кругах экономическая самодостаточность, развитая наука и работающая промышленность не являются ценностями. Это чётко видно на примере нынешней Украины, и ровно это же повторяется в Белоруссии.

В конечном итоге такой политики политический режим на каком-то этапе развития «мягкой белорусизации» лишается поддержки и националистов, требующих перехода к её жёсткому варианту, и сторонников сближения с Россией, дезориентированных непредсказуемостью намерений властей. Не многовекторные, а уже вполне однозначные антироссийские заявления Лукашенко перед выборами, а также последующее быстрое «переобувание», конечно, ими не забыты.

В этом причина наступательного характера антилукашенковских митингов, их большей эмоциональности и мотивированности участников. И этот же фактор обусловил огромное количество сторонников России в рядах антилукашенковских протестов.
В этой ситуации и с учётом того, что протесты пока ещё носят антилукашенковский, а не геополитический характер (единственное требование – «уход Лукашенко», а не вопрос ориентации Белоруссии – на Запад или на Россию), и среди протестующих значительная часть сторонников сближения с Россией, первая и главная задача Москвы – оградить Белоруссию от западного вмешательства. Это на данный момент сделано лично президентом России В. Путиным в многочисленных беседах с лидерами стран Запада.

Вторая задача – выступить арбитром между протестующими, не деля их на прозападных и пророссийских, и властями. Для этого имеет смысл ввести в Координационный совет (КС) оппозиции представителей пророссийских организаций и отдельных активистов, лишив его националистической и прозападной ориентации. Если Лукашенко выставит такое условие для диалога с оппозицией, КС придётся пойти на этот шаг.

С такой организацией Лукашенко будет удобнее вести диалог по обещанному им изменению политической системы и конституции. А для пророссийских организаций это шанс решительно укрепить свой авторитет в обществе и влияние на власть, войти в околовластные круги и узаконить свой статус, потеснить националистов.

Поддержка России в этом вопросе будет определяющей.

Также, в экономической области необходимо сближение экономических моделей России и Белоруссии. Белорусская модель госкапитализма доказала свою высокую результативность, но она была плохо совместима с либеральной политикой финансово-экономического блока Правительства РФ. Усиление в политике нового правительства Мишустина государственно-капиталистических начал даёт основания для дальнейшего экономического сближения с Белоруссией.

Всё упирается в главный вопрос: поймёт ли президент Белоруссии тупиковость проводившегося до сих пор курса даже, если сейчас получится успокоить общество? Задача России – по-дружески убедить его в этом.

Если белорусизация и сближение с Западом продолжатся – политический кризис разразится через год, (два, три), и удержать ситуацию под контролем, скорее всего, не получится. Для России это может означать потерю в лице Белоруссии союзника, а для белорусов – потерю собственной страны.
Изучающий политику памяти и идеологические процессы в Белоруссии эксперт Вадим Трухачев обоснованно считает, что там нам «противостоит (пока) скорее вариант польской национальной идеи с элементами западноукраинской, идея антирусская, а не собственно белорусская. Европейский путь — это уже производное от неё. Так что надо работать, и при создании образа «белоруса как части русского народа» вероятность разрыва Белоруссии и России резко снизится, а сближение пойдёт быстрее».

В ином случае, как считает эксперт, «рано или поздно «литвинство» или полонофилия станут в Белоруссии, пусть и с оговорками (в том числе и географического свойства), господствующими. И более болезненного удара для России и русских трудно себе придумать».

До сих пор российская политика в ряде стран СНГ становилась заложником имитации постсоветскими правящими кругами своей пророссийскости. Официальная власть там зачищала реальные влиятельные пророссийские организации и активистов, чтобы никого более пророссийского в стране не было, и Россия в своих политических ставках не имела выбора.

Сейчас в Белоруссии эта проблема внешней политики России должна быть решена. В конечном счёте, создание пророссийских партий и организаций с определяющим влиянием на внутреннюю политическую повестку и разрешение политического кризиса в Белоруссии – это взаимосвязанные задачи, решаемые в одном пакете.

Источник: «Столетие»