Очередной скандал с Нобелевской премией возмутил общественность

На днях шведская Академия присудила Нобелевскую премию по литературе за 2018 год польской поэтессе Ольге Токарчук, а за 2019-й — австрийскому писателю Петеру Хандке. Токарчук получила приз за «нарративное воображение, которое с энциклопедической страстью представляет пересечение границ как форму жизни», а Хандке — за «оказавшую влияние работу, которая исследует периферию и специфику человеческого существования», отметил постоянный секретарь Академии Матс Мальм. Церемония награждения лауреатов пройдет в Стокгольме 10 декабря, в день смерти шведского предпринимателя и изобретателя Альфреда Нобеля.

В прошлом году Нобелевская премия по литературе не присуждалась из-за шумного скандала с Жан Клодом Арно — супругом одного из членов Академии Катарины Фростенсон, которого обвинили в сексуальных домогательствах. Выяснилось, что Арно мог стать виновником утечки информации о победителях премии до официальной презентации их имён. Шведская академия возложила на Фростенсон ответственность за разглашение информации и она была вынуждена покинуть Академию. Свой пост пришлось оставить и постоянному секретарю Саре Даниус.

Однако, как оказалось, и на этот раз вокруг литературной премии вспыхнул бурный скандал, однако совсем другого рода.

Петера Хандке обвинили в том, что он являлся поклонником Слободана Милошевича — страстного патриота Сербии, который погиб в тюрьме Гаагского трибуна. Кроме того, Хандке бурно протестовал против натовских бомбардировок Сербии, что в глазах западных либералов является недопустимым.

«Выбор настораживает», — возмущается по поводу присуждения премии Хандке английская газета «Гардиан». «Австрийский драматург, — продолжает издание, — словенское происхождение которого стало источником его пламенного национализма во время Балканской войны, публично заявлял тогда, что мусульмане Сараево «убивают себя сами, а обвиняют в этом сербов», и отрицал геноцид в Сребренице. Кроме того, в 2006 году он присутствовал на похоронах военного преступника Милошевича».

«В последние годы имя Петера Хандке связывают уже не с литературным, а с политическим скандалом, — ворчит немецкая «Дойче Велле». — В конфликте вокруг Сербии он безоговорочно поддержал в свое время Слободана Милошевича, называл западные страны «мошенниками», посещал осужденного диктатора в тюрьме, писал воззвания в его защиту и позже произнес проникновенную речь на похоронах Милошевича. В этнические чистки не верил, закрывал глаза на преступления режима и во всем обвинял НАТО. Демонстративно вышел из римско-католической церкви и крестился в православную веру…»

В таком же духе критикуют это решение Нобелевского комитета и другие западные либералы. Так, например, Славой Жижек, словенский философ заявил: «В 2014 году Хандке призвал отменить Нобелевскую премию, заявив, что это «ложная канонизация» литературы. То, что он ее сейчас получил, доказывает, что он был прав. Такова сегодня Швеция: апологет военных преступлений получает Нобелевскую премию, в то время как эта страна основательно участвовала в очернительстве, подрыве репутации настоящего героя нашего времени — Джулиана Ассанжа. Наша реакция должна быть следующей: не Нобелевская премия по литературе Хандке, а Нобелевская премия мира Ассанжу».

А писательница Дженнифер Иган, президент литературной и правозащитной организации Pen America, заявила: «Мы ошеломлены выбором, сделанным в пользу писателя, который использовал свой общественный голос, чтобы подорвать историческую правду, и предложил общественную поддержку преступникам, виновным в совершении геноцида, таким как бывший президент Сербии Слободан Милошевич и лидер боснийских сербов Радован Караджич. Мы глубоко сожалеем о выборе, сделанном Нобелевским комитетом в области литературы», — сказала она.

Белая ворона

Петер Хандке сегодня в среде либеральной интеллигенции и в самом деле выглядит, как «белая ворона». Дискуссионной стала его книга «Зимняя поездка по Дунаю, Саве, Мораве и Дрине, или Справедливость для Сербии», вышедшая в 1996 г., в период войн на территории бывшей Югославии, когда НАТО наносила бомбовые удары по позициям боснийских сербов. В этой книге Хандке выступал с антивоенными призывами к Западу, выражал солидарность с сербским народом. За это и другие просербские произведения его критиковали во многих странах Европы.

Однако есть в Европе и те, кто, наоборот, доволен победой Хандке и среди них не только писатели, но и видные европейские политики.

Так, например, президент Австрии Александр Ван дер Беллен сказал, что Хандке пишет «без прикрас, но при этом в своем уникальном стиле». «Нам есть, за что благодарить Петера Хандке. Надеюсь, он это знает», — добавил он.

Петер Хандке хорошо знаком и русскому, и даже советскому читателю. Все его главные книги давно переведены на русский: «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым», «Короткое письмо к долгому прощанию» и тетралогия «Медленное возвращение домой». Но самое известное произведение Хандке — это «Небо над Берлином» (фильм Вима Вендерса по его сценарию), рассказывающее историю влюбленного ангела, ставшего человеком. Герои Хандке часто путешествуют, но в итоге они обычно возвращаются домой — нагруженные новым опытом, то ли растерявшие себя, то ли, наоборот, сумевшие обрести новые истины.

Как отмечают критики, проза Хандке удивительно близка прозе Ольги Токарчук. Токарчук — мастер короткой прозы, представитель движения молодой литературной поросли 1990-х, а сегодня уже вполне прославленная писательница: несколько раз получала премию «Нике» — главную литературную награду Польши, а в 2018 году стала лауреаткой международной Букеровской премии. На русский переведен ее знаменитый роман «Бегуны» и недавний сборник «Диковинные истории». В обеих книгах главной темой тоже становится путешествие, центральным событием — пересечение границы.

Но главное, что у Токарчук нет никаких иллюзий о глобализации, открытых границах и некоем единстве мира. Не зря Ольгу Токарчук в Польше, где сегодня торжествует национализм, многие обвиняют в недостаточной патриотичности.

Урок «Доктора Живаго»

Скандалы вокруг литературной премии Нобеля вспыхивают уже не первый раз. Самый резонансный, конечно, касается присуждения ее в 1958 году роману Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Недавно он разгорелся с новой силой, когда ЦРУ частично рассекретило документы о методах проведения идеологических диверсий против СССР на ниве литературы, и официальное подтверждение получила уже давно циркулировавшая в печати и литературных кругах версия о том, что шпионское ведомство было причаcтно к изданию романа, а потом повлияло на присуждение ему премии. В одной из рассекреченных директив ЦРУ за декабрь 1957 года рекомендуется уделить изданию книги большее значение, чем другим произведениям, которые поступят в советский блок: «Доктор Живаго» должен быть опубликован максимальным тиражом, в максимальном количестве редакций для последующего активного обсуждения мировой общественностью, а также представлен к Нобелевской премии. Что касается изданий на других языках, они должны быть поддержаны крупнейшими общественными издателями».

В результате, благодаря секретной программе ЦРУ, с 1958 по 1991 год, в странах «Восточного блока» было распространено около 10 миллионов книг и периодических изданий. Это было частью общего плана тайной идеологической войны Запада по разложению коммунистического строя, развала СССР.

Участие шпионского ведомства США в присуждении роману Пастернака Нобелевской премии подтвердила влиятельная испанская газета «А-Бэ-Сэ». По ее информации, один из тогдашних членов шведской академии, Даг Хаммаршельд, занимавший одновременно пост Генерального секретаря ООН, был прямо причастен к истории публикации романа на Западе.

Но главная цель операции ЦРУ «Доктор Живаго» состояла в том, чтобы обеспечить попадание «подрывной» книги в СССР. В 1958 году агенты ЦРУ распространяют ее карманное издание среди советских туристов на Всемирной выставке в Брюсселе, затем — в Вене, на Всемирном фестивале молодежи и студентов, куда приехала и советская делегация.

Кто ее дает?

Но кто же решает, кому присуждать премию и, вообще, как это делается? Этот механизм не меняется уже много лет. Запросы на номинирование рассылаются Нобелевским комитетом приблизительно трем тысячам лиц, обычно в сентябре года, предшествующего году присуждения премии. Эти лица — часто исследователи, работающие в соответствующей области. Комитет номинирует около 300 возможных лауреатов. Имена номинантов публично не объявляются, и номинантам о факте выдвижения не сообщается. Вся информация о выдвижении на премию остаётся секретной в течение 50 лет. Окончательный отбор лауреатов осуществляют Шведская Королевская академия наук, Шведская академия, Нобелевская ассамблея Каролинского института и Норвежский нобелевский комитет.

Казалось, процедура довольно демократична, но… Как уже писало «Столетие», роль русских и советских талантов за весь период существования Нобелевских премий целенаправленно преуменьшалась и замалчивалась. Так, не получил Нобелевскую премию такой общепризнанный мировой гений, как изобретатель Периодической системы элементов Дмитрий Менделеев, хотя выдвигался на нее три раза. Не стали лауреатами Нобеля и такие корифеи мировой литературы, как Толстой и Чехов.

Присуждение Нобелевской премии выходцам из России носило и до сих пор носит чисто политический, антирусский или антисоветский характер.

Не случайно лауреатом стал и политический эмигрант Иосиф Бродский, а о причинах последнего присуждения премии яростной русофобке С. Алексиевич последнее время уже много писали.

Подавляющее большинство лауреатов премии – американцы. И это, конечно, не случайно: фонд формируется как ежегодные проценты с основного Нобелевского капитала, размещённого в финансовых организациях, в основном американских, Нобелевский комитет не может этого не учитывать.

Однако на этот раз в области присуждения премий по литературе, хотя и не обошлось без скандала, но произошло нечто совершенно противоположное. Лауреатами стали как раз те писатели, которых фаворитами либеральной западной богемы и политических глобалистов никак не назовешь. Наоборот, такое решение Нобелевского комитета вызвало именно с их стороны бурные протесты и возмущение.

Может, это произошло потому, что Нобелевский комитет перестал связывать присуждение литературных премий с политической конъюнктурой и стал их, наконец, присуждать лишь за литературное качество произведений?

Или Нобелевский комитет хочет таким неожиданным способом реабилитировать себя за прежние скандалы, изображая сугубую «независимость» и «объективность»?

Пока об этом остается только гадать. Однако все, даже критики политических взглядов Хандке, признают, что премии по литературе на этот раз получили вполне достойные литераторы.

Источник: «Столетие»