Россия может стать полигоном для «геноцидных войн»

Наследие Трофима Лысенко и его последствия 

В начале истории о создании биологического оружия нового поколения на Западе стоит вспомнить, почему мы оказались в этой ситуации в роли обороняющихся. Ключевой фигурой, несущей прямую ответственность за то, что сначала Советский Союз, а позже и Россия отстали от стран Запада в развитии генетики и смежных наук на десятилетия, является Трофим Денисович Лысенко.

Апофеозом его вредительской деятельности стала августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года, в ходе которой были окончательно добиты все ученые, занимающиеся генетикой и биотехнологией.

После сессии последовал скандально известный приказ № 1208 от 23 августа 1948 г. «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев», который фактически запрещал преподавание неугодных дисциплин, а также пересматривал тематики кандидатских и докторских диссертаций.

В те времена защитить научно-исследовательскую работу, в которой хоть как-то могли найти следы «буржуазной идеалистической биологии», было невозможно. Талантливые ученые либо приспосабливались, уходя в другие области науки, либо вообще бросали науку, становясь в глухую оппозицию. Нередко целые направления в генетике, микробиологии и биотехнологии десятилетиями были в руках выкормышей Трофима Лысенко или просто приспособленцев.

Стоит ли удивляться тому, что сейчас почти 100% рынка биотехнологий в России напрямую зависит от Запада? К примеру, российские предприятия, занятые глубокой переработкой пшеницы и производством незаменимой для сельского хозяйства аминокислоты лизина, полностью зависят от импортных поставок специфических штаммов бактерий.

Что делать в случае наложения эмбарго? Ничего, просто закрывать производственную линию: на данный момент отечественные ученые и технологи неспособны дать адекватную замену.

Ни для кого не секрет, что военные технологии всегда и везде базируется на уровне развития научных компетенций государства. Не может быть так, что большую часть биотехнологической продукции мы импортируем, а вот в области биологической обороны мы в лидерах. К сожалению, это данность.

Западный прорыв

В настоящее время биологическое оружие, похоже, переживает ренессанс. У всех на слуху биологические агенты оружия третьего класса, который прошли процедуры усовершенствования методами геномики и протеомики. Трендом стала избирательность действия вирусов и бактерий, которые способны «отличать» нации и расы друг от друга.

Генетики научились четко различать на генетическом уровне несколько десятков этнических групп, а это, безусловно, не может пройти мимо внимания военных. В чем главная опасность оружия нового поколения?

Во-первых, применение его достаточно легко скрыть, первые признаки заболевания могут проявляться в течение длительного времени. Во-вторых, признаки проявления заболевания будут атипичны для врачебного персонала противной стороны, что осложнит лечение и профилактику.

В-третьих, идентифицировать биологический агент по причине изменения генотипа будет крайне сложно. Фактически Россия сейчас стоит перед двумя проблемами – созданием эффективного биологического оружия нового поколения и развитие средств защиты от аналогичных средств нападения.

Сейчас порядка 20 стран в мире способны вести исследования в области военной биологии на самом высоком технологическом уровне. Соединенные Штаты в этом списке безусловные лидеры.

В США мощная научная база, позволяющая работать с самими опасными возбудителями инфекционных заболеваний, многие из которых находятся вне территории страны. Немного отстает от американцев Япония, специалисты который инициировали недавно программу работы с группой флавивирусов, представляющих высокую опасность. Это вирус Денге, японский и клещевой энцефалит, а также вирус желтой лихорадки, отличающиеся высокой летальностью и стабильностью в аэрозольном состоянии. 

В Канаде вопросами биологической обороны (читай: биологического оружия) занимаются в Саффилдском центре оборонных исследований. Великобритания уже многие десятилетия ведет соответствующие биологические исследования в Центре химических и микробиологических исследований в Портон-Дауне.

В отстающих плетется Германия, в которой никогда не отдавали приоритет биотехнологиям. Сейчас профильные исследования в ФРГ идут в Научно-исследовательском институте защитных технологии и защиты от оружия массового поражения (г. Мюнстер) и в Мюнхенской академии медико-санитарной службы бундесвера. 

Даже Иран пытается что-то сделать в области военно-биологической темы. Так, по оценкам специалистов, в конце 2000-х годов у иранцев были готовы баллистические ракеты, снаряженные сибирской язвой, ящуром и биотоксинами.

С современным уровнем развития отечественной фармацевтики и биотехнологии нам только стоит догадываться, на какой ступени развития стоит сейчас российская военная биология.

Генетика двойного назначения

«Года два назад в Америке начала раскручиваться тема по созданию неких лабораторий, где будут проводиться опыты, для которых потребовались люди, исключительно принадлежавшие к славянской расе. Мы помним, сколько миллионов человек унесла чума в Средневековье, сколько миллионов людей погибло от тифа. И сейчас американцы полагают, что они могут сделать некие генетически измененные вирусы, которые будут действовать на одну расу».

Такие комментарии в прошлом году озвучил профессор Академии военных наук, американист Сергей Судаков.

Ученые в оборонных ведомствах США отлично понимают, что созданные ими модификации вирусов и других биологических агентов нуждаются в проверках в «полевых» условиях.

Этот догмат был выведен еще в милитаристической Японии. Отряд 731 под руководством Сиро Исии и Китано Масадзо достиг впечатляющих результатов в подобных исследованиях, большую часть которых американцы после войны взяли на вооружение.

Вот и сейчас все отлично понимают, что создание этнически избирательного оружия — это лишь полдела. Необходимо удостовериться в практической эффективности новинки и, пожалуй, самое главное, в дальнейшей судьбе такого оружия. Где гарантии, что после того как вирусы или бактерии, выкосившие население целого региона, не мутируют в новые штаммы, которые уже не будут обладать этнической специфичностью, а вирулентность останется?

В условиях эпидемии для такого процесса будут необходимы месяцы, если даже не недели. Именно для таких случаев требуется масштабные исследования вблизи региона потенциального применения нового оружия.

США неожиданно озаботились здоровьем населения таких стран, как Украина, Грузия, Армения, Казахстан, Молдавия, Азербайджан, Узбекистан и Таджикистан. Официальной причиной столь пристального внимания стало обеспечение биологической безопасности этих республик.

При этом привести правдоподобной статистики, подтверждающей необходимость такого вмешательства, американцы не могут. Все эти регионы достаточно благополучны в эпидемиологическом плане, крупных вспышек инфекционных заболеваний тут давно не было. Всех их роднит только одно – близкое расположение к России.

Все работы вблизи нашей страны финансируются не Министерством здравоохранения, а Министерством обороны США. Исследования в подавляющем большинстве ведутся в закрытом режиме и только частично контролируются принимающим государством.

Среди главных целей размещения центральных референсных лабораторий за пределами США и вблизи России можно выделить сбор информации, в том числе статистической, о эндемичных патогенах и путях их распространения. Также нельзя исключать проведение биодиверсий на территории РФ — вспышка африканской чумы свиней в 2012-2013 годах на юге нашей страны очень похожа на плоды подобной деятельности.

На территории республик бывшего Советского Союза могут до сих пор находится ценные для Запада результаты разработки биологического оружия, что становится следующей целью организации подобных лабораторий.

Неслучайно в казахстанскую лабораторию Пентагона сватают в руководители Канатжана Алибекова, в прошлом важного функционера советской программы разработки оружия массового поражения «Биопрепарат». Располагается она в Алматы, в Казахстанском научном центре карантинных и зоонозных инфекций им. М. Айкимбаева.

В конце есть смысл привести диаметрально противоположное мнение относительно истинных причин деятельности американских военных биологов вблизи границ России.

Доктор биологических наук, специалист в области биоинформатики Михаил Гельфанд исключил возможность сбора генетического материала русских для создания этнически направленного оружия. По мнению ученого, американцы хотят отделить мутации, вызывающие предрасположенность к заболеваниям, от чисто исторического следа.

«Это какая-то омерзительная ложь. Такого оружия не бывает. Люди слишком похожи друг на друга, чтобы можно было создать специфическое оружие против какой-то расы», — прокомментировал Михаил Гельфанд теорию о биологическом оружии нового поколения.

Видимо, неоднократные попытки Пентагона закупить образца РНК (рибонуклеиновой кислоты) россиян являются мирной инициативой?

Надежду на ответные меры России в области подобных разработок вселяет многомиллиардный проект «Ноев ковчег», реализуемый в МГУ с конца 2014 года. В рамках проекта создается депозитарий, в котором хранится, помимо всего прочего, неживой материал (кровь, плазма, результаты биопсии и так далее) многих этносов Земли.

Также сохраняются результаты исследований генотипов. Отдельно хранятся и изучаются живые соматические, стволовые, половые клетки, а в будущем будут замораживать человеческие ткани. Похоже, в руководстве страны все-таки обратили внимание на наше отставание в этой области. 

Источник: «Военное обозрение»