Уфимское изнасилование: дело гораздо неприятнее, чем кажется на первый взгляд

После новости о происшествии в уфимской полиции многие комментаторы почему-то сконцентрировались на месте службы жертвы и ее насильников, а также на всевозможной конспирологии, не замечая самого главного.

Новость об изнасиловании девушки-дознавателя в одном из уфимских райотделов МВД за считанные часы облетела всю страну и попала даже в западные СМИ. Ночь ужаса для 23-летней сотрудницы полиции началась с банальной, на первый взгляд, ситуации.

Глава ОМВД России по Кармаскалинскому району полковник Салават Галиев, начальник ОМВД России по Уфимскому району полковник Эдуарда Матвеев и руководитель отдела по вопросам миграции ОМВД по Уфимскому району майор Павел Яромчук собрались в кабинете у последнего, чтобы «выпить». По версии одних изданий, полицейские отмечали завершение отпуска Матвеева, по информации других – повод был посерьезнее. Матвеев якобы увольнялся со службы и переходил на высокий пост в правительстве Башкирии.

Приняв некоторую дозу алкоголя, начальники решили вызвать в кабинет 23-летнюю дознавательницу, с которой пришла еще одна девушка. Вызывали не для того, чтобы заслушивать отчеты и давать вводные. Задержавшуюся на работе коллегу пригласили на банкет. По данным «Газеты.Ру», через некоторое время девушки якобы поругались между собой, и одна из них покинула кабинет. Вторую же трое сотрудников внутренних органов жестоко избили, а затем всю ночь насиловали. Она вырывалась, кричала и звала на помощь. Но никого так и не дождалась. То ли ее никто не услышал, то ли сослуживцы побоялись вмешиваться в ситуацию. Вырвалась из рук насильников 23-летний дознаватель только утром. И сразу же подала заявление на своих мучителей.

Ситуация мгновенно просочилась в СМИ и соцсети. И сразу же пошли привычные в подобных случаях скабрезные разговоры: «сама напросилась, ничего не было», «нечего было туда ходить», «это подстава», «вымогает», «начальника хотят убрать».

Однако традиционная система была сломана очень быстро.

Во-первых, в СМИ попали выводы экспертов – и они были более чем красноречивы. Кровоподтеки, разрывы тканей, мужские «биологические материалы». Изнасилование было, причем жестокое. Ни о какой «добровольности» при таких последствиях не может быть и речи.

Во-вторых, выяснилось, что девушка – дочь заместителя начальника республиканского управления Росгвардии, долгие годы возглавлявшего местный ОМОН, – человека, фактически стоящего по служебной лестнице на две ступени выше обидчиков дочери в «смежном» ведомстве. Жертве по определению ничего «материального» или «карьерного» от своих мучителей было не нужно. Предположить же, что высокопоставленный начальник и боевой офицер, служивший в горячих точках, может таким образом подставить свою дочь ради неких интриг, может только совершенно неадекватный человек.

В-третьих, не заслуживают внимания и доводы типа «сама пошла». Полиция – структура с жесткой вертикалью подчинения. От вызова начальства так просто не отмахнешься. Да и, что греха таить, отказ от предложения выпить за здоровье руководителя подразделения – негласными корпоративными нормами явно не приветствуется.

Отдельные СМИ утверждают, со ссылкой не некие источники, что девушка якобы испытывала симпатию к своему руководителю – майору и что между ними даже существовала связь. Однако это в данном случае, по большому счету, никакого значения не имеет. Напротив, распорядиться таким образом чувствами дамы сердца – это если не с законной, то с моральной точки зрения – отягощающее обстоятельство. Если, конечно, есть еще куда «отягощать».

В сухом остатке имеется преступление, совершенное людьми, призванными охранять закон, и тяжелая моральная травма, нанесенная девушке в погонах. Кстати, некоторые газеты пишут о том, что она вообще занималась музыкой, а в юридический «мвдешный» ВУЗ поступила по настоянию отца, чтобы продолжить династию.

Казалось бы, можно просто отдать дело на откуп суда, дождаться приговора и обо всем забыть. Но… не в этот раз. Резонансное дело подняло целую волну признаний женщин, становившихся жертвами изнасилований и домогательств со стороны людей, от которых они зависят. Заговорили бывшие сотрудницы полиции, вынужденные уволиться, чтобы не стать секс-рабынями коллег, студентки уфимского колледжа статистики, с которыми годами проводил «нестандартные» занятия их педагог, и многие другие.

Давайте немного пофантазируем. Представим, что уфимское изнасилование произошло немного при других обстоятельствах. Полицию заменим на крупный банк, начальника РОВД — на руководителя департамента в филиале, дознавателя – на менеджера и бухгалтера. Причем не на дочь начальника, а на молодую мать-одиночку или сироту, закончившую ВУЗ по социальной квоте, для которой ее работа – это единственная возможность купить кусок хлеба. Все остальное оставим так же: шумное застолье, вызов подчиненной за стол, жестокое групповое изнасилование с побоями…

Велика ли вероятность того, что по этому факту было хотя бы банально подано заявление? Думаю, она, к сожалению, стремилась бы к нулю.

Потому что человек боялся бы за свое будущее, за пропитание для своих детей, за репутацию – ведь по давно уже сложившейся традиции, в нашем обществе всегда находятся люди, делающие жертву изнасилования «виновной». Причем нельзя исключать того, что насильники, осмелев, начнут потом хвастаться этим «подвигом» немного в другой интерпретации – мол, сама напилась и захотела.

Во время работы над этим материалом мне на глаза попалась научная статья «Проблема латентности изнасилований», написанная авторитетным учёным – кандидатом юридических наук, адвокатом и руководителем юридической службы Независимой психиатрической ассоциации России Юлией Аргуновой. Так вот, в ней, со ссылками на специальные исследования, обнародуются шокирующие данные. Каждая вторая женщина в нашей стране переживала в своей жизни «навязанную сексуальную активность». От 22% до 30% женщин были изнасилованы. С заявлением в полицию обращались всего 8% жертв.

Причем по значительной части заявлений в возбуждении уголовного дела было отказано. Во-первых, вина преступника по такого рода правонарушениям – весьма труднодоказуема, во-вторых, само законодательство не совершенно, и порою подонкам удается, используя презумпцию невиновности, просочиться в правовые щели.

Поговорив с несколькими знакомыми женщинами, автор этих строк выяснил, что приставаниям и сексуальным домогательствам подвергались вообще все из них. Навязчивые и грубые попытки «познакомиться», прикосновения к интимным зонам, «объятия» с сексуальным подтекстом в транспорте, навязчивые приглашения на свидания воспринимаются у нас как нечто само собой разумеющееся.

Шлепнуть «зазнайку», не желающую «отвечать на чувства», по ягодицам или надавить на нее психологически, чтобы заставить «пойти на кофе», считается у определенной категории граждан чем-то вроде проявления мужественности. А если пошла на кофе или, тем более, «на вино» — то уже просто обязана «дать». Иначе – «динамо» и «сама напросилась». Участие же девушек в вечеринке в принципе многими молодыми и не очень людьми воспринимается как автоматическое согласие на постель.

Тема сексуального насилия при этом социально табуизирована. И информация по данному поводу выплескивается «на поверхность», только когда в деле появляются трупы, увечья или несовершеннолетние. Ну или когда все настолько дико, как в уфинском инциденте. Безнаказанность же поощряет преступника к новым преступлениям.

К сожалению, наш социум придерживается в вопросах сексуальных домогательств и сексуального насилия лицемерных двойных стандартов. Чтобы быть более объективными, давайте возьмем две ситуации, не имеющие прямого отношения к нам: дело голливудского продюсера Харви Вайнштейна и печально известное кельнское изнасилование.

А теперь вспомним, как реагировали на них форумы Рунета. В первом случае – большинство пользователей так или иначе «жалели» продюсера и отпускали издевательские комментарии в адрес обвиняющих его женщин. Во втором — рвали и метали от негодования: как же правительство Германии не реагирует на такое ужасное происшествие?

Стоп! Но ведь «бедные беженцы из Ирака» тоже считали, что девушки на улицах немецких городов сигнализировали им о согласии на секс: юбки надели короткие, накрасились, улыбались при встрече, а некоторые даже вроде бы немного флиртовали. Да тут же все однозначно! Бери и делай свое дело!

Объективно же в моральном плане кельнские насильники мало отличаются от влиятельных людей, приглашающих девушек обсудить за ужином планы работы, а потом кидающих их на кровать, угрожая большими неприятностями за отказ.

А почему реакция нашего общества разная? Получается, у состоятельных и влиятельных людей есть право на изнасилование, а у смуглолицых и нищих беженцев – нет? Просто прекрасно!

На самом деле подобное сознание – хуже средневекового. Вопреки расхожему киношному штампу, изнасилования в Средние века были отнюдь не обыденным делом. Сексуальное насилие было спутником военных конфликтов, но не более того. Имели место уродливые традиции вроде «права первой ночи» или возможности господина «пользоваться» своими рабами, но это, хоть и является омерзительным с точки зрения современного цивилизованного человека, изнасилованием не считалось и являлось частью «социального договора». А вот за изнасилование свободной женщины практически кто угодно подлежал суровому наказанию. Бывало так, что головы летели с плеч даже у могущественных вельмож.

Поведение же наших офисных «ловеласов» скорее напоминает обычаи отдельных племен южноамериканской сельвы и тропической Африки, где женщин не хватает по причине того, что во время голода младенцев женского пола убивают, а потом из-за невозможности нормального продолжения рода между мужчинами идет перманентная война, сопровождающаяся захватом сексуальных пленниц.

Вот только насколько приемлемы подобные традиции каменного века в XXI столетии в стране, международный предшественник которой отправил человека в космос?

В СССР, кстати, в эпоху разрухи 1920-х годов изнасилования тоже на несколько лет стали обычным делом. Вот только с этим было очень быстро покончено. В 1926 году по так называемому «чубаровскому делу» к стенке без разговоров поставили подонков, совершивших групповое изнасилование девушки, приехавшей на учебу в Ленинград. И мозги у «ловеласов» быстро встали на место. Уже вскоре отношение к изнасилованиям в стране Советов стало совершенно нетерпимым.

Легендарный военачальник, Герой Советского Союза, генерал Василий Маргелов был в 1959 году понижен в должности только за то, что несколько солдат в артполку одной из дивизий ВДВ совершили изнасилование. Ведь это было ЧП всесоюзного масштаба – нечто из ряда вон выходящее! Сегодня же подобная дикость, к сожалению, стала обыденностью.

Остается надеяться на то, что хотя бы резонансное преступление в Уфе заставит общество по-другому взглянуть на проблему, а законодателей – «залатать дыры» в уголовном процессе. Не нужно в каждой изнасилованной девушке видеть пресловутую «Диану Шурыгину». Ведь жизнь – куда сложнее интернет-клише.

Источник: KM.RU