В украинские психбольницы хлынули участники карательной войны

Черниговскую областную психоневрологическую больницу прошли уже более ста участников карательной войны на Донбассе. А сейчас сюда ежедневно поступает три-четыре человека, рассказал черниговский сайт gorod.cn.ua. 

Возраст – от студентов, которые «бреются полотенцем», до зрелых мужчин, кому перевалило за полтинник. Есть те, кого призвал военкомат, а есть и добровольцы. Лечатся как рядовые, так и офицерский состав. Сейчас лежит черниговский контингент, прибывший  из Дебальцева и Луганска. Главный врач Владимир Ященко рассказал, что к ним направляют  военнослужащих,  которые, приехав, скажем, в отпуск или ротацию, почувствовали себя плохо:

− При этом дальнейшая ситуация развивалась примерно так: его повезли в районный центр, а там психиатр, увидев, что человеку  нужно стационарное лечение, перенаправил его к нам. Мы принимаем такого пациента, но при этом обязательно сообщаем в воинскую часть служивого, что он у нас лечится. Если не можем выйти на воинскую часть, то информация передается в военкомат. Поэтому не нужно путать ситуацию с «буйным соседом» и военнослужащим, прибывшими из зоны АТО и которому требуется психиатрическая и психологическая помощь.

По словам медиков, в центр направляются бойцы, имеющие пограничное состояние психики. Пограничное – это и не психиатрия, и не неврология. Оно – как бы между. «Посттравматическое стрессовое расстройство» − с таким диагнозом чаще всего поступают бойцы. Днепропетровский мединститут проводил исследования. Как правило, посттравматическому синдрому весьма подвержен рядовой состав. После рядовых страдают и офицеры. Сильнее духом  ребята, которые пошли добровольно, и те, кто уже прошел «горячие точки». Лечение занимает, как минимум, шесть месяцев. Первые три-четыре недели пациент проводит в стационаре. За это время он начинает, как минимум, нормально спать. 

Да, ситуации бывают самые различные, признают в больнице. И заговорить об этом сотрудники больницы согласились лишь по одной причине – показать, что наши мужчины вернулись домой не с курорта.

Рассказывают, что как-то лежал боец, которого каждый удар по металлу вводил в жуткий стресс. Такой звук у него ассоциировался исключительно с обстрелом установкой «Град». Было и такое, что все четыре палаты оказались в один миг под кроватями лишь оттого, что кто-то во сне вскрикнул «Воздух!». Эта команда уже на подкорке  – когда у людей есть от пяти до пятнадцати секунд, чтобы остаться в живых. Один боец рассказывает: «Просыпаюсь – и что-то не то. Кровать над головой. В окно выглянул – машины стоят, свет горит. Всё нормально, тихо, мирно. И я вспомнил, что в больнице». 

Но чтобы кто-то, находясь под впечатлением от АТО, слушал траурную музыку – это уж чересчур, такого не было! 

–  Наша общая задача сейчас – не слагать небылицы, а помочь ребятам, научиться самим общаться правильно с человеком, который имеет ПТСР, – советует заведующий Центром лечения психологических расстройств, неврозов, пограничных и кризисных состояний, психиатр Валентин Скрипник. – Вести себя нужно так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам! Внимание, забота, умение слушать и слышать человека. Ведь в такой ситуации может оказаться любой из нас. К каждому должен быть индивидуальный подход. Нужно чувствовать ситуацию! Первое – не акцентировать внимание на проблеме. Второе  – не обманывать. Обещаете  – делайте! Неверие в государство, в людей − накладывает еще один отпечаток. Социум должен относиться с пониманием. 

В зоне АТО они все на адреналине. Но когда бойцы приходят домой – они меняются. Один замыкается, второй не спит, третий кричит, четвертый агрессивен. Проявления – разные, но больше всего по статистике и это тревожно – депрессивный синдром, агрипния  (отсутствие сна или сон с кошмарами). А днем – внезапно перед глазами предстает картина самого страшного стресса. 

Но вся опасность в том, что посттравматический синдром может длиться не только полгода, он и потом проявиться при определенных обстоятельствах. 

Поступил на днях бывший «афганец» с такой же симптоматикой. Под влиянием происходящих в стране событий у него ожила перед глазами ситуация: он зачищает кишлак, открывает дверь в доме – а на него кидается афганка с вилами!

Кстати, главврач предлагает: можем пройти в отделение, пообщаться с бойцами. Спрашивать можно всё, но вы сами должны понимать, что их может обидеть. Это сразу чувствуется: 

– Поступает к нам молодой человек, статный, спортсмен, он воевал, приехал в отпуск домой. Мама, папа  старались, накрыли стол, сидят, ужинают, смотрят телевизор. Тут пошли новости. Он начинает смотреть, потом вскакивает, берет этот телевизор  –  и об пол! Мы здесь начали выяснять причину: просим его вспомнить, что произошло. Ответ был кратким: «А почему они неправду показывают?» У него на фоне телесюжета развился острый психоз…   

Александр (36 лет):

– Дуже голова стала боліти, направили сюди. Я тут уже п’ятий день. Та все нормально! В мне син є, у другий клас ходить. Я зв’язківець, 13-й батальон. Рідні приходять, провідуюсь – аякже!

Дмитрий (37 лет):

 – У меня пятеро детей. И если кто-то говорит, что многодетных не забирают – не верьте! Родом я из Феодосии. Не хочу ничего больше говорить – тяжело.

Иван:

– Я давно уже здесь. В АТО был механиком-водителем. Одним словом, танкист. Погибшего Титарчука, может, в лицо и знал, а так лично знаком не был. В танковой бригаде много людей. В зоне АТО там – вся Черниговская область. В больнице – отлично! Я как после Чернигова и Харькова сюда приехал – так красота! Там реально что попало. Они ж не лечат –  сразу выписывают. Прокапали – до свидания. Езжай в Винницу, Киев, Одессу. В Чернигов не берут тяжелых. Ну что рассказывать, смотрит терапевт-пенсионер в чужую историю и на чужую кардиограмму – и рассказывает мне о моем сердце. Хирург-афганец – тот вообще сумасшедший. Вообще ничего не хочет делать!  

Фото: gorod.cn.ua