Брянск 2013: «Это не 17 и не 37 годы – это гораздо страшнее…»

В редакцию обратились жители Суземского района Брянской области. Они захотели рассказать не только о том, как в Суземке сменили главу администрации, а прежде всего о методах областной власти. «Это не 17 и не 37 годы – это гораздо страшнее», − так они оценили то, что произошло и происходит.

Многое проясняют несколько обращений, копии которых мы публикуем. Однако для понимания того, что случилось, нужно изложить хронологию событий.

В конце 2009 года администрацию Суземского района возглавил бывший председатель колхоза Николай Храпаев, к тому времени возглавлявший интернат. Заслуги руководителя оценил президент страны, наградивший его в 2008 году медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Почему Храпаев вдруг стал неугоден областной власти? Почему именно он попал под молотилку, а не обвиняемый в уголовном преступлении глава администрации Стародубского района Валерий Астаповский? Суземцы – более 60 депутатов, глав поселений, обычных жителей − свое мнение изложили в обращениях и к губернатору Николаю Денину, и к президенту страны. Первое из этих писем было подготовлено 22 июня 2012 года.

Вмешательство в кадровые вопросы не потерпит ни один уважающих себя представитель власти. А Храпаеву предложили быть послушным исполнителем чьей-то воли. Однако он не согласился на это и не мог согласиться, так как считал такое пресмыкательство недостойным.

Ответа от Николая Денина и председателя Думы Владимира Гайдукова суземцы не дождались.

Николаю Храпаеву предложили: ты должен подать в отставку по состоянию здоровья. На это грубое давление он ответил отказом. Для «обработки» депутатов был привлечен бывший глава района, который нашел общий язык с недоброжелателями Храпаева. Давление усиливались, пакости становились все изощреннее. Главе администрации прямо заявили, что его дни на этом посту сочтены, и «пофигу мне все твои депутаты».

В ноябре случилась трагедия в больнице − хирург Бадунов расстрелял коллег. Все эти переживания отразились на здоровье Храпаева, он понял, что случившееся будет разыграно против него. 10 декабря позвонила руководительница больницы и сказала, что за ним из области направили реанимобиль для перевозки в областной кардиоцентр и обследования. Утром 11 декабря на приеме у врача Николай Храпаев письменно отказался от обследования, так как понимал, что на его здоровье отразилось чиновничье давление. 12 декабря в Суземскую больницу приехала группа врачей из области, хотя никто об этом их не просил. Такое навязчивое внимание насторожило главу, и он  вынужден был лечь в одну из клиник Москвы.

На 27 декабря назначили сессию райсовета. Бывший начальник управления по работе с муниципальными образованиями областной администрации Сахно долго что-то внушал депутатам райсовета. И хотя они выступили против досрочного прекращения полномочий Храпаева, не выдержав давления, оставил свою должность глава района Сергей Сосков. На сессии Храпаев сказал: «Все это − Тюлин». 

Работа администрации с той поры была дезорганизована. Некоторые чиновники уже формировали «теневое правительство». В область приглашали то одних депутатов, то других, с ними по душам беседовали важные чиновники. И уже на сессию Суземского райсовета, которая проходила 31 января, прибыл сам вице-губернатор Александр Касацкий. Он до начала сессии успел пообщаться с депутатами. Но те сказали, что расставаться с Храпаевым не будут.

А 2 февраля в район приехала чиновница, которая заявила Храпаеву, что есть прямое указание ее куратора начать против него информационную войну. После этого в газетах и псевдопечати, которую противно брать в руки, начали публиковать пасквили на главу администрации, причем слова ему никто не предоставил. Паскивли были состряпаны так примитивно, что цифры, приведенные в них, легко опровергались. Ведь за время работы Храпаева район почти в три раза увеличил объем производства продукции, выросли посевные площади, урожайность. А сумма собственных доходов района выросла с 46 миллионов до 90. Но не правда нужна была пасквилянтам и тем, кто заказывал статьи.

В область тем временем продолжали приглашать суземских депутатов, руководителей организаций. Им угрожали увольнением, шантажировали детьми.

Кульминация событий случилась на сессии райсовета в апреле. В Суземку, как будто в области больше не было дел, прибыл целый десант чиновников областного правительства − Касацкий, Климов, Теребунов, Грибанов, Фролов, Сомова и еще несколько руководителей. Местные жители насчитали двенадцать казенных машин, которые сожгли разом тонну бензина.

Полтора часа до сессии шли беседы с депутатами в кабинете председателя райсовета. Депутаты умнели на глазах. Если раньше они единогласно подписывали обращение против Тюлина и выступали против досрочного увольнения Храпаева, то теперь так же единогласно проголосовали за отставку главы. Одно слово − мужики! Защитники Отечества! Надежда и опора! Страшно представить, как бы они повели себя во время немецкой оккупации. Ведь сейчас не война, и особого мужества не требуется.

Сам Николай Храпаев сегодня считается российским безработным и собирается обращаться в суд. Никто не выразил ему сочувствия и поддержки, кроме самых близких друзей. Контракт с ним расторгли на основании пункта 2 статьи 278 КЗОТ. Еще в январе его хотели уволить по этой статье, но прокурор возразил. На сессии Николай Храпаев сказал, что написал заявление в Генпрокуратуру, так как считает действия областных чиновников грубым нарушением закона и давлением. Своей позиции, по нашим сведениям, он не изменил.

Мы не ставим целью доказать, что Николай Храпаев безгрешен. Нас волнует другое. Для того, чтобы понять случившееся, поставьте себя на место Николая Храпаева. Он провинился, не угодил кому-то? Но представьте, что однажды по вашу душу приезжают на дюжине «воронков» группа людей в кожанках и с сотовыми телефонами вместо маузеров. Почему их так много на одного человека? Почему они так рьяно исполняют волю того, кто их направил? Почему они не допускают мысли, что завтра на «воронках» приедут и за ними или за их детьми? Почему, наконец, все сделано в тиши, которая похожа на безмолвие камер, в которых расстреливали, начиная с 1917 года, неугодных новому режиму граждан России? Если брянцы уверены, что такие методы власти допустимы, тогда, конечно, все вопросы придется снять − невольному неволя. Но мы останемся при своем мнении: лица особых поручений пока не стреляют, однако в своей угодливости уже превзошли предшественников образца красного террора.

Мы хотели бы выслушать и мнение самого Александра Тюлина, но к сожалению, не смогли с ним связаться. Предлагаем высказаться и ему, и тем чиновникам, которые ездили в Суземку.

Александру Тюлину мы заочно отправляем первые вопросы. Действительно ли он был тем самым сотрудником «органов», который первым прибыл на место ДТП в городе Обнинске, где брянский губернатор Николай Денин насмерть сбил женщину? Действительно ли он причастен к расследованию этого дела? И что он думает по поводу обвинений суземцев, высказанных в обращении к губернатору?