В Брянской области пересчитают жертв фашистской оккупации

Сколько мирных брянских граждан погубили фашисты во время оккупации, и сколько сел уничтожили − ответы на эти вопросы будут даны во время подготовки к предстоящему семидесятилетию освобождения Брянского края. Первым шагом стала прошедшая во Дворце имени Ю. А. Гагарина конференция «Брянщина в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Люди. События. Факты».

Кроме чиновников, на конференцию прибыли ученые, исследователи, преподаватели, студенты, школьники, краеведы. Всем им предстоит по крупицам восстанавливать правду истории, которая сегодня зачастую искажается. Причем даже в школьных учебниках можно найти чудовищные измышления. Особенно это касается партизанского движения на Брянщине, которое всегда будет вызывать споры. Были уже попытки возвеличить фигуру Бронислава Каминского и Локотского округа самоуправления, который он возглавлял. Все это отзывается болью в душах не только ветеранов. По большому счету, еще не написана история Брянщины в годы Великой Отечественной войны. Видимо, начало такого труда и могло бы стать самой заметной страницей подготовки.

Государь Ультрамарин

На оккупированной во время войны территории трех российских областей возникло странное государство. Его столицей было имение Великого князя Михаила Романова. 

Четвертого октября 1941 года немцы заняли поселок Локоть Орловской области (ныне он входит в Брянскую). Но еще до эвакуации здесь разгулялась анархия. Бегущих красных начальников провожали под злобныйсвист и улюлюканье. Панически отступавшие солдаты-окруженцы, раненые, уголовники,крестьяне, − все бродиломятежными толпами. Некоторые мужики запасались оружием, брошенным разбитыми частями армии в лесах. Поделив колхозное имущество, селяне встречали штыками голодных солдат и невесть откуда появившиеся сборища диких бродяг, промышлявших грабежами. Власть кончилась еще до прихода фашистов, народ опять остался брошенным, а губительный вал уже накатывался.

Земли Брасовского района, центром которого был Локоть, принадлежали Великому князю Михаилу Романову. В Локтерасполагался и его дворец. Михаила можно считатьпоследнимимператором России. Всего несколько часов – с момента отречения от престола Николая Второго в пользу брата и до отказа Михаила принять корону, – но эти венценосные часы были. Историяс мистической закономерностью извлекла из своих глубин державное имя, чтобы связать его ссозданием еще одного государства. Маленького и странного. Хотя княжеский дворецзаймет уже другой человек.

Брасовские крестьяне, не знавшие крепостного гнета, былисвободолюбивы и еще помнили апраксинские и романовские милости. Многие из них с первых дней невзлюбили советы и уже в восемнадцатом году восстали против них. Бегство советских и партийных начальников означало для многих не только начало тревоги, но и возмездия. Они еще не знали, сколько крови прольется на свободных землях.

На небольшевистскую почву упали вполнеантисоветские семена. В 1938 году в Локоть приехал бывший красноармеец, перешедший в 1921 году в мятежный отряд эсера Попова, Константин Воскобойник. Сын украинского железнодорожника, закончивший институт имени Плеханова, в 1931 году добровольно явился в ОГПУ и сознался, что уже несколько лет живет под фамилией Лошаков. За откровение его наказали лишь тремя годами лагерей, после которых онрешил перебраться в романовские места, устроившись на неприметную должность преподавателя физики влесохимическом техникуме. Воскобойник к сорока пяти годам сохранил поэтические наклонности и, судя по дальнейшим событиям, изрядно развил в себе честолюбие.

Накануне войны в Локте появился еще один господин, похожийна перезревшего семинариста. Нервное лицо, проницательные глаза, сутуловатый, светловолосый и, по описанию одной из женщин, со множеством «искусственных светлых зубов». Это был уроженец городка Добржинь бывшей Полоцкой губернии сын поляка и немки Бронислав Каминский. Он не мог похвастать, как Воскобойник, что провел много лет на каторжных сибирских работах, однако потерять зубы помогла ему довольно тревожная судьба. Бросив после революции Петроградский политехнический институт, он до 1922 года он служил в Красной Армии, позже учился в химическом техникуме и работал на заводе «Республика», где обжигали ультрамарин. Быть может, это слово – ультрамарин – и окажется для него роковым в конце войны. Но неприятности начались еще в 1935 году, когдаактивного большевика исключили из партии. ПозжеКаминский рассказывал, что причиной послужила статья, в которой выступил против коллективизации. В августе 1937 года его арестовали, но, продержав тюрьме лишь до ноября, выслали в Шадринск Курганской области, откуда после освобождения и перебрался в Локоть, где принял инженерную должность на спиртзаводе.

Бывшие ссыльные, гулявшие по романовским аллеям, быстро нашли друг друга с первых дней фашисткой оккупации. Имевшие основание ненавидеть Сталина, они хотели думать, что немецкое нашествие и есть долгожданная свобода от большевизма. Отказавшись эвакуироваться, Воскобойник и Каминский облюбовывали престол еще до судьбоносной встречи с немцами. Но встреча нужна, и в двенадцатидневную «командировку» едет Бронислав Каминский. Ему проще – он все-таки наполовину немец. Воскобойник волнуясь, ждет. По словам одного из их сподвижников, поездка в ставку удалась блестяще: «Бронислав Владиславович рассказывает свои впечатления… и я вижу, что Константин Павлович счастлив… В этот вечер Константин Павлович много говорил о будущем. Он говорил о новой русской армии, которая вместе немцами будет воевать против большевиков, он говорил о русской национал-социалистической партии, которая объединит весь русский народ, он говорил о маленьком и незаметном Локте, в котором он видел уже зарождение будущего центра первого Самоуправления».

Немецкое командование назначает Воскобойника бургомистром Локтя, и население сгоняют на первое собрание. Бургомистр доносит до них благую, как ему кажется, весть:

– Двадцать четыре года мы не имели права говорить правду, и только сейчас, сбросив каторжные цепи рабства и лжи, можем послать проклятия злодею Сталину, затопившему Россию кровью!

В восстановленной типографии срочно отпечатали манифест Национал-социалистической трудовой партии России, которая «создалась в подполье в сибирских концлагерях» и именовалась еще как «Викинг», или «Витязь». Неведомая доселе партия провозгласила полное уничтожение коммунистического и колхозного строя, бесплатную передачу крестьянам в вечное пользование земли, свободу частной инициативы, двухмесячный отпуск и закрепление в собственности государства железных дорог, лесов, всех «основных фабрик и заводов». Манифест подписал Инженер Земля, то есть Воскобойник.

Бургомистр не увидел плодов своего труда. В начале января 1942 года партизаны на санях ворвались в Локоть и смертельно ранили Инженера, расстреляв еще нескольких человек из его окружения. Бразды правления перешли к Брониславу Каминскому. Он трудился так, чтопоразил даже немцев. Уже в 1942 году майор Фольтгейм сказал: «В других местах германское командование вынуждено было взять руководство на себя; здесь же, то есть в Локотском округе, руководит русский народ, а мы только помогаем ему советами. Каминскому доверяют в Германии, начиная от фюрера и кончая солдатами». Сам бургомистр оценил свое дело так: «Наше самоуправление надо считать маленьким государством, которое имеет свою армию, свою промышленность; идея этого государства заключается в том, чтобы сделать русский народ счастливым».

В действительности счастье утопили в крови, ногосударствоподобие было создано. Оно осталось в истории войны загадкой, которая до сих пор не описана хотя бы в той мере, как власовская армия. Каминский тоже командовал двенадцатью тысячами человек. Свою армию он назвал российской, освободительной, народной – РОНА, однако, значась в военной иерархии комбригом, обер-бургомистр был еще и гражданским повелителем земель, на которых жило около полумиллиона человек.

С согласия немцев в Локте было создано Самоуправление. Администрация во многом повторяла структуру обычных советских исполкомов. Несколько отделов – труда, планово-экономический, юридический, финансовый, законодательных предложений, земельный – стали основой Самоуправления. Появился даже «Государственный банк», который занимался всеми денежными операциями, вел учет налогов, контролировал распределение «бюджета». В обращении находились обычные советские деньги, зарплата полицейских и учителей достигала 500 рублей. Полицию возглавилпартизанивший еще в гражданскую войну Роман Иванин, наводивший ужас своей свирепостью. Военную коллегию поручили бывшему махновцу трижды судимому Григорию Процюку. Немцы приглядывали за экспериментом, но в поселке находилась лишь их комендатура. Скоро они и вовсе перестали беспокоиться: Каминский поставил дело так, что немецкие генералы сочли нужным порадовать Гитлера описанием уникального опыта «гражданского строительства».Фюрер благосклонно выслушал рассказ о Локотском Самоуправлении.

На службу новому режиму поступили не только местные жители, но и около двухсот военнопленных, которых оккупация застала в больнице, а также всякий сброд. Некоторые сохранили за собой довоенные должности. У Самоуправления появился свой печатный орган – газета «Голос народа», которую редактировал бывший директоршколы Николай Вощило. Начали с двух тысяч экземпляров, а к середине 1943 года тираж нарастили до 12 тысяч. Распространялась газета не только в Брасовском уезде, но еще в семи – до таких размеров вырос Локотской округ. В него вошли районы нынешних Брянской, Орловской и Курской областей. После расширения округа Каминский стал именоваться обер-бургомистром, превратившись в диктатора,который уже не нуждался в немецком покровительстве, но и не отвергал его. В марте 1942 года правитель сообщил: «На совещании в Генеральном штабе Командующий германскими вооруженными силами генерал Бранд от лица германского народа и Армии объявил мне и всему составу работников, командиров и бойцов района благодарность за хорошую постановку военной и гражданской работы».

Крестьянамразрешили поделить между собойколхозных лошадей, корма, постройки, хлеб. Ак весне 1942 года «на основании германского имперского закона» в вечное пользование была роздана и земля. Однако и новая власть мыслила вполне по-советски. Поскольку лошадей не хватало, крестьянам велели объединяться в земельные общества и помогать друг другу. Видоизмененные колхозы должны были платить налоги, им доводили план «госпоставок». Часть дани шла немецкой армии. При всем том, как убеждал «Голос народа», реформа вызвало необычайный рост производительности: «Получив от новой власти на живую душу полоску картофеля и конопли, крестьяне работали на них от зари до зари и за день успевали сделать столько, сколько они в колхозах вырабатывали только за неделю».

В «государственной» собственности оставалось несколько сельхозяйственных и промышленных предприятий, однако обер-бургомист уже издал приказ о возврате бывшим владельцам национализированных заводов, фабрик, мастерских и жилья. Общее руководство кожзаводом, слесарной, жестяной, дегтярной мастерскими, а также банком Каминский возложилна Якова Вишневицкого,с которым ранее работал на спиртзаводе. Обер-бургомистр открыл 345 школ, в которых обучалось 43 тысячи учеников. Родители, сопротивлявшиеся обязательному семилетнему обучению детей, штрафовались. Закороткое время в округе восстановили 40 медпунктов и десять больниц. Судебная система поражала своим быстродействием. Начав войнус самогонщиками и пьяницами, Каминский объявил, что порочные пристрастия будут караться расстрелом. Безработные регистрировались на бирже, и без ее справки ни одно предприятие не могло принять человека на службу. Не хватало только символа новой эпохи, но и он был рожден очередным приказом Каминского: стрелку часов перевели на один час назад – к дореволюционному прошлому. Сподвижников локотского вождя Степана Мосина, Михаила Васюкова и Николая Вощило отправили в 1942 году в Германию для того, чтобы они пропитались арийским духом. Возвратившись, Вощило разразился серией очерков, прославлявших Рейх.

В перерывах между схватками с партизанамикаминцы развлекались. Девушек они принимали в «хорошо меблированных комнатах», читали им стихи и рассуждали о будущем новой России. Сотрудницы «Голоса» и Самоуправления были очарованы интеллигентными и умными собеседниками. Все вместе ходили в новообразованный театр, где актерская братия самоотверженно перевоплощалась в спектаклях по пьесам Леонида Андреева, Островского, Ибсена и доморощенных драматургов. После войны некоторыеактеры пригрелись в Брянском драматическом театре.

В 1943 году, когда фашисты уже отступали, Каминский решил подвести некоторые итоги и успокоить своих соратников: «Мы – накануне создания самостоятельного русского государства. Наш округ – первый округ, взявший бразды правления в свои руки. Оценка германского командования и оценка самого народа, отзывы прессы – все говорит за то, что наш округ работал неплохо, а потому заслуживает перенесения опыта своей работы на более обширную территорию». Генерал Шмидт однажды сказал Каминскому, что всю Россию следовало бы преобразовать по подобию Локотского округа. Эта фраза означала, что обер-бургомистра видели уже в роли правителя всей России, но тот ответил, что он всего лишь инженер.

– Фюрер тоже был художником, а стал вождем нации.

Между тем локотской вождь, претендовавший на интеллигентность, создал режим, который истребил тысячи людей. Бывший конный завод и жилье работников предприятия превратили в тюрьму, откуда беспрерывно слышались стоны. По словам очевидцам, не чурался пыток и сам Каминский. На услужении у него состояли такие каннибалы, как Макарова-Гинзбург, прозванная Тонькой-пулеметчицей. Она расстреляла около двухсот заключенных, добивая их из нагана. Наградой ей был графин спирта.

Перед отступлением Бронислав Каминский издал приказ об эвакуации гражданского населения. Началось брожение, некоторые части перешли на сторону партизан. В конце августа 1943 года РОНАи Самоуправление перебрались в город Лепель Витебской области, а затем в Дятлово. Здесь они заслужили похвалу немецкого командования в связи тем, что сумели успешно противостоять белорусским партизанам. В июле 1944 года армию Каминского вытеснили в Германию. РОНА участвовала в подавлении Варшавского восстания, уничтожая, по некоторым сведениям, не толькополяков, но и немцев. Это не должно удивлять. Орда Каминского за два с половиной года непрерывных боев превратилась в грозную силу, которой боялись и гитлеровцы. Еще в Белоруссии от имени партии русских национал-социалистов издавались воззвания, направленные не только против власти большевиков, но и противнемцев. Маловероятно, чтобы листовки были санкционированы самими фашистами.

РОНА наводила ужас на всех. Армия босяков, лишь малая часть которых была облачена в германские мундиры, грабила,громила, насиловала. Женщины обвешали себя драгоценностями,на руках солдат красовалось по пятьчасов. Каминского, когда он приехал в Берлин,СС обвинило в том, что его люди бесчинствуют в Варшаве и уже не подчиняются германскому командованию. Комбриг возмутился: «Мы потеряли все во имя немецкого народа».Он напрочь отказался от союза с Власовым,у которого не было такого грозного формирования, как РОНА. Оба притязателя напрестол ревностно относились друг к другу. Но немцаммешал именно Каминский. В августе пришло известие, что он попал в партизанскую засаду и погиб. Страх перед каминцами был так силен,что гитлеровцы не решились поведатьправду. Они показаливалявшийся в кювете обстрелянный грузовик вождя, измазанный гусиной кровью. В действительности комбригу вынес смертный приговор трибунал в Лодзе. Грузовик с драгоценностями, отобранный у солдат РОНА, был одним из доказательств вины Бронислава Каминского. Ни железный крест, ни другие награды Германии не стали оправданием для него.

Впрочем, работая с архивом Брянского УФСБ, я наткнулся на документ, который помогает не толькопонять личность Каминского, мнившего себя освободителем России, но и может послужить еще одной версией гибели комбрига. Нет, не о свержении большевизма мечтал он в ссылке. Начальник управления НКВД Орловской области Фирсанов сообщил 17 июля 1942 года начальнику Второго управления НКВД Федотову: «28 марта 1940 года Шадринским НКВДКаминский был завербован секретным сотрудником под кличкой «Ультрамарин» для разработки ссыльных троцкистов…Всех их Каминский характеризовал в 1940 году как антисоветски настроенных, за исключением Прониной». Не исключено, что и в Локоть он прибыл с особой миссией. Во всяком случае, «стучал» БрониславВладиславович и здесь, правда, по отзыву лейтенанта Гурова, «агент к работе относился недобросовестно, на явки являлся неаккуратно, задания точно не выполнял». Тем не менее успел дать некоторые сведения и на Вишневицкого – того самого, который потом служил в Самоуправлении.

Как и у Власова, у Каминского есть свои почитатели. Теперь им трудно будет доказывать, что вождь честно жертвовал собой ради свержения ненавистного большевизма. Надеялся и мучился, вступал в партию и развенчивал коллективизацию, создавал «маленькое государство» и проливал чужую кровь за него –но это не подвиг во имя свободы. Скорее, это отражение внутренних метаний и честолюбивых порывов несостоявшегося правителя России.

А теперь главное. Заканчивая свое донесение, майор Фирсанов спрашивает: «Не считаете ли вы целесообразным выдать Каминского немцам как секретного сотрудника НКВД. Подписка его, выданная Шадринскому РО НКВД, у нас имеется». В 1942 году не выдали, быть может, это случилось через два года.