Людмила Комогорцева: Брянский чернобыль превратили в аферу

Чернобыль на Брянской земле стал не только трагедией для простого народа, но и бизнесом для матерых коррупционеров и жуликов всех мастей. В интервью агентству «Росбалт» это доказывает депутат Брянской областной Думы, глава отделения «Центра экологической политики и культуры» кандидат химических наук Людмила Комогорцева.

В этом году исполнилось 28 лет с момента аварии на Чернобыльской АЭС. Своим радиоактивным крылом она накрыла, в том числе, и 16 областей России. Одной из самых пораженных оказалась Брянская. 

− Людмила Кимовна, ваше имя в среде экологов прочно ассоциируется с чернобыльцами, которыми поневоле стали почти все жители Брянской области – вы много сделали, защищая их права. Расскажите, что собой сегодня, спустя почти три десятилетия, представляет чернобыльская зона области − в соотношении «чистые» и «грязные» места?

− С тех пор, можно сказать, почти ничего не изменилось: как были наши земли поражены опасными радионуклидами, такими они и остаются. Главные из них это, конечно, цезий-137 и стронций-90. Период полураспада цезия почти закончился, но до полного еще далеко. А стронций – это на века.

У нас представлены все радиационные зоны, прописанные в чернобыльском законе. Есть та самая пресловутая зона отчуждения с несколькими деревнями − людей оттуда эвакуировали. Зона отселения − 202 населенных пункта, около 80 тыс. человек. Загрязненность почвы цезием-137 здесь выше 15 кюри на квадратный километр.

Далее зона проживания с правом на отселение − 237 деревень и городков, 125,5 тысячи человек. Загрязненность почвы цезием-137 от 5 до 15 кюри.

Зона проживания с льготным социально-экономическим статусом − 535 населенных пунктов с населением 147, 5 тысячи человек. Радиоактивного цезия здесь меньше всего − от 1 до 5 кюри на квадратный километр.

− Как вы сказали, на территории Брянской области до сих пор существует зона отчуждения, то есть те места, которые все еще закрыты для жизни людей. Что она представляет собой сегодня? 

− В основном, это хвойные леса, однако есть и три деревни в Красногорском районе: Увелье, Заборье, Николаевка. Здесь до сих пор фиксируются самые высокие уровни гамма–излучения в пределах 80-160 мкР/час. Несмотря на предупредительные знаки радиационной опасности, люди все равно ходят сюда по грибы и за ягодами, хотя допустимые дозы их превышают тысячи раз. Также любители адреналина здесь охотятся, а потом едят радиоактивное мясо диких животных, не понимая, видимо, что сами вредят здоровью себе и своим близким.

− А сколько сейчас на Брянщине остается пораженных сельскохозяйственных земель? Собирается ли власть вводить их в оборот по примеру батьки Лукашенко, который сеет и пашет на радиоактивных полях?

− В Брянской области почв с плотностью загрязнения свыше 1 Ки/км2 насчитывается 464,8 тыс. гектаров − это 27,7 % от всех сельскохозяйственных угодий. Наиболее загрязнены земли Новозыбковского, Красногорского, Злынковского, Гордеевского, Клинцовского, Климовского и Стародубского районов. Здесь 34,2 % почв имеют плотность загрязнения выше 5 Ки/км2 (160, 2 тыс. га). А уровень загрязнения радиацией пастбищ в 2 раза выше, чем пашни.

Процесс очищения земли от цезия-137 идет очень медленно. За прошедшие десятилетия в группу чистых перешло чуть более 12% сельхозугодий. Это происходит только там, где загрязнения не выше 1 Ки/км2. (После аварии на ЧАЭС, по некоторым данным, одним кюри на квадратный километр был поражен весь СССР и часть Западной Европы – «Росбалт»). Почти все эти земли обрабатываются, на них выращивается продукция, чистота которой зависит от применения специальных агротехнических приемов. Все это требует больших вложений. В федеральные программы уже несколько лет на эти цели средства не закладываются.

Наиболее часто загрязнена продукция с частных подворий − это молоко и овощи. Политика брянской власти – обрабатывать все земли сельхозназначения, а пастбища использовать под выпас австралийских бычков (известная в России фирма «Мираторг»). Сотни тысяч их уже щиплют травку на 254 тыс. гектаров в 17 районах области, включая даже такие неблагополучные районы юго-запада, как Климовский и Гордеевский. В последнем чистых земель просто нет, а вот врожденные детские патологии зафиксированы.

− По вашим данным − сколько сегодня проживает людей на пораженных территориях области? Имеют ли они право уехать и почему тогда не уезжают в «чистые» места?

− Когда через некоторое время после аварии на ЧАЭС была объявлена программа переселения из загрязненных районов, началось строительство жилья в «чистых» − Почепском, Брянском, Жуковском, Выгоничском и др. Однако поселки возводилось, в основном, в поле, без инфраструктуры: школ, детсадов, поликлиник, магазинов. Большинство пенсионеров из «грязных» сел отказались уезжать с насиженных мест − «будем доживать на своей родине». Многие, кто уехал, вернулись. Молодежь из городов не нашла себя в переселенческих селах. В Брянске образовалась тысячная очередь с сертификатами на получение муниципального жилья. В общем, программа эта провалилась.

Когда начался распад СССР и русскоязычное население из республик Средней Азии, Закавказья и Молдовы хлынуло в Россию, какая-то их часть заняла оставленные дома чернобыльских переселенцев, да так и живут там. Выплата пособий, льготы по медобслуживанию, поступлению в высшие учебные заведения, ежемесячные доплаты семьям, ранний выход на пенсию и т.д. – все это держит людей, несмотря на опасности проживания.

Программа переселения заработала, когда людям разрешили сдавать государству свое жилье за деньги, достаточные, чтобы купить на них новое − в «чистом» месте. Но в нашем коррупционном государстве все это вылилось в воровство гигантских денег. Жулики всех мастей дружно ринулись пополнять свои карманы, воспользовавшись прорехой в чернобыльском законе.

− Вы имеете в виду скандальную историю по оценке домов переселенцев, компенсацию за которые они вправе получить, уезжая подальше от зоны бедствия? Два года назад во время выборов губернатора она «вылезла» и прогремела, можно сказать, на всю страну. Оказалось, что люди, близкие к тогдашнему кандидату в губернаторы Николаю Денину, злоупотребляли при оценках жилищ переселенцев. И чем же кончилось? 

− Все началось с ошибочного, на мой взгляд, решения властей Брянской области в 2006 г. (при губернаторе Николае Денине) перевести Комитет по делам чернобыльцев в город Клинцы и поставить во главе депутата Клинцовского горсовета, предпринимателя Александра Бондаренко. С этого момента и заработала коррупционная схема по получению компенсаций за жилье.

Схема простая, как двери. Житель заказывал экспертизу рыночной оценки дома или квартиры, затем с ней обращался в Комитет. Если заявителю отказывали в компенсации, то он шел в суд, а там судья автоматически принимал решение в его пользу. Ограничений никаких не было: ни по «возрасту» дома, ни по стоимости квадратного метра. Доходило до курьезов: особо предприимчивые возводили постройки из гипсокартона, пристраивали «курятники» для увеличения площади. Цена квадратного метра в чернобыльской зоне порой была выше, чем в элитных домах на Рублевке!

В пик этой аферы казначейство стало выплачивать за якобы сданное чернобыльское жилье по несколько миллиардов рублей компенсаций ежегодно! Дошло до того, что и сам руководитель Чернобыльского комитета решил сдать свой особняк-«новодел» за миллионы рублей. И − сдал! Губернатор ввиду разразившегося скандала вынужден был вернуть Чернобыльский комитет в Брянск, а зарвавшегося начальника уволить. Ну и что? «Пострадавший» на вырученные деньги выстроил новый особняк под Брянском − не хуже прежнего.

После возбуждения уголовного дела оказалось, что в коррупционную схему были включены главы муниципальных образований, оценщики, некоторые члены комиссии. Скорее всего, и судьи, превратившие процесс в «одобрямс» под копирку.

После этого случая изменили и соответствующий закон. Сейчас к сдаче государству принимаются дома пострадавших, построенные до 1997 года, введен и «потолок» стоимости квадратного метра.

На загрязненных территориях области сегодня все еще остаются 330 000 жителей, из них − более 74 000 детей.

− Главное, конечно, здоровье людей. Есть ли у вас последние данные, как повлияла ядерная авария на ЧАЭС за почти 30 лет проживания брянцев на пораженных территориях на их здоровье? По некоторым сведениям, больше всего в области возросла заболеваемость раком щитовидной железы. А с другой стороны, я знаю ученых, которые говорят, что у вас все хорошо и здоровью людей авария на ЧАЭС не нанесла никакого урона.

− Не знаю, что это за ученые, чтобы делать такие заявления. Если до 1986 г. в регионе был зафиксирован только один случай заболевания раком щитовидной железы, то за годы после аварии − больше 2600. У нас есть областная программа «Минимизация медицинских последствий экологического неблагополучия в Брянской области». (Финансируется она скудно, в течение последних нескольких лет выделялось лишь по 5 млн рублей в год.) В основном, это УЗИ щитовидной железы жителей юго-западных районов области, рентгеномаммографических − для женщин, анализы.

Вот некоторые результаты за прошлый год. Обследование прошли чуть больше половины жителей радиационно-загрязненных территорий. У 19090 человек (24,7%) выявлены патологические изменения щитовидной железы, в том числе у 4537 детей (21,1%). Рак щитовидной железы в прошлом году онкологи определили у 143 пациентов. У 10% обследованных женщин выявлена патология молочной железы. Замечу, что исследованиями было охвачено примерно 5% населения. Более чем у 20% населения юго-западных районов области повышено содержание радионуклидов в организме.

Причины заболеваний, связанных с радиацией, кроются, по мнению экспертов, в использовании грязной продукции и, прежде всего, молока и даров леса, рыбы из местных водоемов. А также − попадание в организм радионуклидов с пылью, разносимой ветром, с дымом от горящих радиоактивных лесов.

Леса – это отдельная очень серьезная проблема, к решению которой так и не приступили, несмотря на реальную угрозу вторичного загрязнения больших территорий в случае глобального пожара.

Брянские медики отмечают превышение заболеваемости по сравнению со среднеобластными показателями, прежде всего, на территориях, где уровень загрязнения цезием-137 составляет от 1 до 5 кюри. То есть ежедневная «подкормка» малыми дозами радиации вызывает большие проблемы со здоровьем и спустя почти 30 лет после ядерной аварии. В общем, Чернобыль с нами.

− Работают ли еще до сих пор в Клинцах Дом ребенка и Дом детства, а в поселке Чемерна − приют? Ведь это – самые радиоактивно опасные места области. Власти почти за 30 лет так и не сподобились отселить эти детские учреждения?

− Да, в Клинцах продолжают работать Дом ребенка и Дом детства, а также приют в поселке Чемерна. В этом году Дом ребенка отмечает юбилей, ему исполняется 80 лет. После Чернобыльской аварии г. Клинцы, второй по величине в Брянской области, не попал в зону отселения. Хотя ежемесячно каждый житель получает доплаты за проживание здесь, они составляют 500 руб. А в Новозыбкове, где загрязнение превышает 5 кюри на кв. км, эти так называемые «гробовые» составляют 1000 руб. Некоторые семьи живут за счет этих выплат, не имея других источников доходов.

На сегодняшний день в Доме ребенка, что на «грязной» территории, проживает около 50 детей в возрасте до трех лет. Это − социальные сироты. Родители у них есть, но по тем или иным причинам они не могут воспитывать своих детей. А дети — не могут быть усыновленными. Хотя желающих немало. После трехлетнего возраста их переселяют в Дом детства, где тоже проживает около полусотни ребятишек. Приют же в поселке Чемерна – это фактически приёмник-распределитель, место временного содержания детей — не более 6 месяцев.

Конечно, переселить детей в «чистое» место – это было бы лучшее решение. Но речь идет также и о персонале этих учреждений – малютки очень привыкают к своим «мамам». Была когда-то у московского мэра Юрия Лужкова с подачи одного из экологических фондов идея: переселить эти детские дома вместе с персоналом, построив для них жилье. Однако дефолт 2008-го планы эти похоронил. Похоже, навсегда. Ведь для такой акции необходимы немалые деньги. Хотя, конечно, главное – желание. Оно ни у центра, ни у местных властей не просматривается.

− Есть ли в области какая-то долгосрочная программа поддержки людей, которые оказались без вины виноватыми и спустя многие годы после аварии на ЧАЭС? Чего людям ждать дальше?

− В 2010-м завершилась долгосрочная целевая федеральная программа «Реабилитация населения и территорий Брянской области, подвергшихся радиационному воздействию вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». С 2011 г. принята новая − «Преодоление последствий радиационной аварии на период до 2015 года». По этой программе, в основном, планируется завершение ранее начатых проектов: газификация, водоотведение и канализация, а также достройка и оборудование роддома в Клинцах, детского онкогематологического центра в Брянске.

Однако, учитывая, что после аварии на ЧАЭС прошло почти 30 лет, результаты помощи людям, все еще проживающим в зонах радиационного загрязнения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Видимо, правительство считает, что все последствия Чернобыльской аварии уже ликвидированы, а местная власть, чтобы не расстраивать вышестоящих, уверяет их, что все у нас хорошо. Кого обманываем?

Фото: Александр Горох, «Брянские новости»